Харасаки
Глава 5
Сюнъити достал из кармана вторую сигарету и закурил. Выпустив дым, он снова посмотрел на Масаки.
— Ты не ослышался. Хюга убила Хараду Сакико и её семью.
Масаки гневно посмотрел на Сюнъити.
— Успокойся и выслушай меня, — сказал Сюнъити, почесав щеку и взяв сигарету пальцами. — Это уже четвёртый раз, когда Хюга пропадает. В первый раз мы действительно организовали поиски. Искали её всю ночь, но не нашли. А утром она появилась как ни в чём не бывало. Стояла на том же месте, где мы её искали. Каждый раз из-за неё весь город стоит на ушах, все боятся, что она снова что-нибудь натворит… После нескольких таких случаев люди начали связывать её исчезновения с убийством Харады Сакико, и так родилась эта городская легенда про «харасаки».
— Но Хюга приехала сюда впервые.
— Нет, она просто не помнит.
— Ты бредишь. Я тебе не верю.
Сюнъити нахмурился и посмотрел на Масаки.
— Меня самого все сторонились, потому что я родственник убийцы. Родители Хюги покончили с собой из-за этого. Не говори так легкомысленно.
— Покончили с собой?
Масаки невольно переспросил.
— Да. После того, как Хюгу арестовали, в их рёкане почти не стало клиентов. Ну, ещё бы, ведь все узнали, что дочь хозяйки убила человека. Они повесились почти сразу после того, как закрыли рёкан. Вон тот заброшенный дом — это бывший рёкан Хюги.
Сюнъити указал на здание, которое находилось в сотне метров от бывшего «Магазина Харада». Масаки видел его днём.
— Мне сказали, что родители Хюги погибли в автокатастрофе. Её дедушка просил меня рассказать ей об этом во время поездки.
— Дедушка должен был знать правду.
Масаки стоял в оцепенении. Неужели дедушка Хюги обманул его? Теперь, когда он вспомнил, как спокойно они отреагировали на новость о пропаже Хюги, всё встало на свои места. Они знали, что Хюга уже не раз пропадала в Такэнояме.
Масаки не знал, кому верить.
Сюнъити потушил окурок в портативной пепельнице и повернулся к Масаки.
— Камбара, позвони дедушке. Пусть он сам тебе всё расскажет. Если он будет отпираться, скажи, что я тебе всё рассказал.
— Х-хорошо.
Масаки достал телефон и нашёл номер дедушки Хюги.
Он хотел нажать на кнопку вызова, но остановился.
— Не волнуйся, я буду рядом, — сказал Сюнъити, положив руку ему на плечо.
Но Масаки боялся совсем другого. Если Сюнъити говорит правду, то его обманули не только бабушка с дедушкой Хюги, но и сама Хюга… Это было бы слишком жестоко.
Масаки, собравшись с духом, нажал на кнопку вызова.
— Включи громкую связь. Я тоже хочу услышать, что скажет дедушка.
Масаки кивнул и включил громкую связь. Раздались гудки.
Через некоторое время дедушка Хюги ответил. Из динамика раздался низкий, спокойный голос.
— Это Масаки. Извините, что звоню так поздно.
— А, Масаки… Вы нашли Хюгу? — спросил дедушка, изменив тон на более мягкий.
— Нет… извините. Мы её ещё не нашли.
— Понятно.
В голосе дедушки слышалось сожаление.
— Я звоню, потому что хотел кое-что спросить.
— …Что именно?
Наступила пауза. Хриплый голос дедушки вызвал у Масаки неприятное чувство.
— Я слышал, что это не первый раз, когда Хюга приезжает в Такэнояму. И что её родители покончили с собой.
Масаки решил спросить прямо, даже если это будет больно.
На том конце провода раздался какой-то звук, похожий на покашливание.
— Откуда ты это знаешь?
— От Сюнъити Хасэгавы. Он сказал, что он ваш внук, двоюродный брат Хюги.
— …Одну минуту.
Не успел Масаки ответить, как раздался звук, с которым трубка опустилась на рычаг. Почему он не сказал, что не знает никакого Сюнъити? Масаки сжал куртку в руках.
Он услышал крик бабушки Хюги.
— Похоже, он сдался, — пробормотал Сюнъити.
Послышались шаги дедушки. Масаки напряг слух.
— Масаки, прости меня, — сказал дедушка.
— Что… что происходит? — спросил Масаки, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.
— Ты прав, это не первый раз, когда Хюга приезжает в Такэнояму. Это уже четвёртый раз.
У Масаки застучало в висках, словно его ударили молотком.
— Почему вы скрывали это от меня?
— Мы боялись, что ты бросишь Хюгу… Что тебе рассказал Сюнъити?
— Только то, что Хюга убила семью Харада, и про её исчезновения.
Дедушка начал говорить дрожащим голосом:
— Хюга убила своих одноклассников за два месяца до окончания начальной школы.
Масаки слушал его, чувствуя, как кровь отливает от его лица.
— Из-за этого… её арестовали. Три года она провела в специальном учреждении для несовершеннолетних преступников. Там у неё не было никаких проблем. Но… мы не знаем, что происходило у неё в душе. И она сама, наверное, не знает.
У Масаки зашумело в голове.
— Хюга говорила, что она нормально закончила среднюю школу. Это тоже ложь?
Хюга не рассказывала ему подробностей, но иногда вспоминала о средней школе. Масаки помнил, как она с удовольствием рассказывала ему о школьных поездках.
— Нет, это не ложь. Она сама не считает это ложью. Она действительно думает, что ходила в среднюю школу. Я думаю, что она создала себе ложные воспоминания о средней школе, чтобы заменить ими тяжёлые воспоминания о пребывании в учреждении.
«У неё не было другого способа защитить себя», — подумал Масаки. Хюга должна быть жертвой. Иначе Масаки не сможет сохранить душевное равновесие.
— Когда мы забрали её из учреждения, она жила как обычная школьница. У неё не было друзей, она была замкнутой, но она помогала нам по дому, она была хорошей девочкой. Но однажды… она сказала, что хочет поехать в Такэнояму. Я не знаю, где она об этом узнала, но, наверное, где-то в глубине души она помнила о своём прошлом… Мы пытались отговорить её. Мы решили, что поездка в Такэнояму не пойдёт ей на пользу.
Дедушка замолчал. Масаки слышал его тяжёлое дыхание. Напряжение передалось и ему, его сердце забилось чаще.
Масаки ждал, не перебивая.
— Когда мы ей отказали, Хюга набросилась на нас. Она била посуду, бросалась стульями. Мы не смогли её остановить. Она взяла деньги и убежала из дома. Это был первый раз, когда она пропала. На следующее утро её нашли в городе с горячими источниками Такэнояма. Она вернулась домой и несколько дней пролежала в постели. Когда она поправилась, она стала прежней Хюгой. Она совершенно забыла о том, что ездила в Такэнояму. Сначала мы пытались её поддержать. Но когда это повторилось во второй, в третий раз… мы испугались. Мы не могли с ней справиться.
Масаки был потрясён рассказом дедушки.
— Поэтому мы так обрадовались, когда ты привёл её к нам.
Это было около месяца назад, и Масаки хорошо помнил тот день. Бабушка и дедушка Хюги приняли его очень радушно. Бабушка была так рада, что всё время спрашивала, когда они начнут жить вместе.
Теперь Масаки понял причину их радости. Они были рады не тому, что их внучка нашла своё счастье. Они были рады избавиться от неё.
— Почему вы просили меня рассказать Хюге о её родителях?
Это был единственный вопрос, на который Масаки не знал ответа.
— Мы подумали, что если ты поедешь с ней в Такэнояму, то она, может быть, сможет взглянуть в лицо своему прошлому. Жена была против, но я всё ещё надеялся, что Хюга сможет измениться.
Из динамика доносилось прерывистое дыхание.
— Хюга… наверное, найдётся завтра утром. И снова всё забудет. Она не может жить иначе, она просто закрывает глаза на то, что ей не нравится. Забывает даже о том, что закрыла глаза, и причиняет людям боль…
Масаки глубоко вздохнул.
— Дальше решать тебе. Ты можешь уехать, не ища её… Мы позаботимся о ней.
— Нет, я всё ещё…
— Подожди, — сказал Сюнъити, выхватив у Масаки телефон. — Здорово, дед, это Сюнъити. Я всё слышал.
— Сюнъити… ты здесь?
Дедушка Хюги явно растерялся.
— Дед, ты кое-что забыл рассказать Камбаре. Про то, что натворила Хюга.
— О чём ты?
— Не притворяйся.
Пока Масаки стоял в оцепенении, Сюнъити и дедушка Хюги начали спорить.
— Ты не рассказал Камбаре про второе преступление Хюги… Я знаю, что вам тоже пришлось нелегко, но расскажи ему всё. Так нечестно по отношению к Камбаре.
Из динамика раздались длинные гудки. Разговор прервался.
Хюга очнулась от боли во всём теле. Она лежала на чём-то твёрдом и холодном. Она почувствовала странный запах. Не было никакого движения воздуха.
«Я не на улице?»
Хюга с трудом открыла глаза. Перед ней была непроглядная тьма. В нос ударил запах пыли и плесени.
Она медленно села, придерживая правое плечо. Всё тело болело. Похоже, она сильно ударилась, когда катилась по склону.
По обеим сторонам от неё были стеллажи. Она была в каком-то здании.
На мгновение Хюге показалось, что Саяко привела её в безопасное место.
«Не может быть».
Хюга всё ещё помнила тот ужасный звук, который она услышала, когда убегала. И она отчётливо видела, как молот опускается на голову Саяко. Этот звук был звуком ломающегося черепа. Саяко мертва. Она не могла выжить после такого удара.
«Где я?»
Вокруг неё были стеллажи, в глубине комнаты — прилавок, а напротив — что-то похожее на дверь, закрытую ставнями. Всё вокруг было покрыто мраком.
И этот запах…
Хюга почувствовала холодок по спине.
«Магазин Харада».
Хюга подбежала к двери. Раньше ставни были немного приоткрыты, но сейчас они были плотно закрыты. Хюга попыталась поднять их, но они не поддавались. Замок тоже не двигался. То же самое, что и в рёкане.
«Нужно найти другой выход».
Хюга хотела пойти за прилавок, но остановилась. Из коридора донёсся какой-то звук. Словно кто-то поставил что-то тяжёлое на пол.
Хюга быстро спряталась за стеллажом. Она услышала, как что-то ползёт по полу. Звук приближался.
«Харада Сакико», — подумала Хюга.
Хюга осторожно выглянула из-за стеллажа. Сакико ползла за прилавком. Её бледное, изуродованное лицо постоянно оглядывалось по сторонам.
Хюга задумалась, как ей действовать. Ей нужно было найти выход. На кухне на первом этаже была чёрная дверь. Если она не откроется, Хюге придётся прыгать со второго этажа. Она может получить травму и тогда точно не сможет двигаться. Но у неё не было выбора.
Сакико двигалась медленно. Если Хюга будет быстрой, та её не догонит. И в крайнем случае Хюга сможет дать ей отпор. Саяко же смогла её пнуть. Она слабая.
Хюга сделала несколько глубоких вдохов. «Всё будет хорошо. Я смогу убежать».
Хюга, стараясь не шуметь, прошла между стеллажами. Сакико была на другой стороне. Хюга осторожно ступала, чтобы не скрипели половицы. Она почувствовала боль во всём теле. Хюга стиснула зубы.
Она остановилась у прилавка и прислушалась. Звук доносился сзади. Похоже, Сакико шла к двери.
Хюга быстро обошла прилавок. Теперь Сакико её не догонит. Хюга, придерживая раненое плечо, побежала по коридору.
Напротив стола были раковина и холодильник. Рядом с ними — чёрная дверь. Хюга подбежала к двери и повернула ручку.
Дверь не открывалась. Замок тоже не двигался.
«Остаётся только второй этаж». Хюга повернулась.
Как только она вошла в коридор, перед ней возникла чёрная масса. Бледное лицо оказалось прямо перед её носом. Хюга потеряла равновесие и упала на спину.
«Вот чёрт». Хюга поняла, что Сакико навалилась на неё.
Сакико села ей на грудь и прижала её руки к полу своими коленями. Хюга почувствовала боль в ушибленных местах.
Хюга попыталась вырваться, но у неё не было сил. Похоже, она ударилась головой о стул, когда падала. У неё закружилась голова.
— Хи… я… аэ…
Сакико застонала. Хюгу затошнило от запаха гнили. Её правое плечо словно заледенело. На её куртке появились чёрные пальцы.
«Какая мерзость».
В душе Хюги зародилось странное чувство. Оно вытеснило страх и завладело её разумом. Её тело словно налилось жаром, боль исчезла.
— Уйди!
Хюга начала брыкаться ногами. Её голова ударила Сакико в нос. Хватка Сакико ослабла. Хюга оттолкнула её левой рукой.
Хюга, опершись на стул, встала.
Сакико лежала на спине, дёргая руками и ногами. «Какое отвратительное зрелище», — подумала Хюга, глядя на неё сверху вниз. Ненависть к Сакико росла в её душе.
Всё это из-за Сакико. Она сама виновата, но всё равно мстит им, создав этот мир. Если бы она не издевалась над ними, ничего бы этого не случилось. Хюга бы не потеряла память. Ей бы не пришлось жить с этим грузом.
— Это твоя вина, — сказала Хюга.
И в тот же миг её самообладание лопнуло, как натянутая струна.
— Зачем ты это делаешь?!
Хюга изо всех сил наступила Сакико на живот. Из-под изуродованных губ Сакико вырвался короткий крик.
— Это ты виновата, что издевалась над нами. Если бы ты просто умерла тогда, ничего бы этого не было.
Хюга в ярости пнула Сакико в бок. Она почувствовала удар и странное, болезненное удовольствие.
Чёрная масса каталась по полу, издавая пронзительные крики. Она закрывала живот руками, её тело выгнулось дугой.
Хюга наступила Сакико на висок и начала давить каблуком. Затем пнула её в лицо.
Крики Сакико постепенно стихли, превратившись в стоны.
— Верни мне Саяко!
Хюга не ослабляла натиск. Как бы Сакико ни страдала, этого было недостаточно, чтобы отомстить за всё, что Хюга пережила.
В какой-то момент Сакико перестала двигаться.
Хюга, тяжело дыша, смотрела на неё сверху вниз. Её ярость утихла, оставив после себя лишь холодную пустоту.
— Я хочу домой, — прошептала Хюга, опускаясь на колени. Её охватила печаль, веки задрожали. Из её глаз потекли слёзы.
— Масаки… где я могу тебя найти?
Хюга всхлипывала, произнося эти слова, которые никто не слышал. Образ Масаки, возникающий у неё в голове, казался таким далёким.
Хюга почувствовала ностальгию. Она не знала почему. Ей казалось, что она уже испытывала эту печаль, которая приходит после гнева.
Перед её глазами возник тот самый пейзаж. Прекрасный, печальный, золотистый пейзаж.
Силы покинули Хюгу. Сознание помутилось.
Хюга упала на Сакико.
Хюгу окутал ледяной воздух. Она должна была лежать на полу, но почему-то стояла на снегу.
Влажный ветер обдувал её шею.
— Не может быть…
У Хюги закружилась голова от открывшегося перед ней вида.
Грязный пол превратился в заснеженную равнину, простирающуюся на десятки метров. Над головой было ночное небо, и тонкий полумесяц освещал девственно чистый снег. На краю снежной равнины чётко вырисовывался тёмный силуэт выпуклой формы. Хюга обернулась и увидела низкие ворота. Они были ей по грудь, и даже ребёнок мог бы через них перелезть.
Хюга догадалась, где она находится.
Это была начальная школа Такэноямы. Она стояла на школьном дворе, а впереди было здание школы. Хюга присмотрелась и увидела детские качели и горку.
Она была в «Магазине Харада», как она оказалась на школьном дворе? Хюга стояла в оцепенении, не в силах пошевелиться.
Хюга смотрела на школьное здание, тонувшее в темноте. Хотя оно не было большим, оно излучало какую-то странную, гнетущую ауру. Хюге казалось, что если она войдёт внутрь, то тьма поглотит её. У неё перехватило дыхание, она прижала руку к груди. Её губы дрожали. Она хотела убежать отсюда. Вернуться в город с горячими источниками.
— Нет.
Хюга покачала головой, отгоняя трусливые мысли. Куда ей бежать? Даже если она вернётся, это ничего не изменит. Она будет бесцельно бродить по городу, пока не умрёт от истощения или от рук монстров. Этот страх был для неё подсказкой. В этом здании хранились воспоминания, которые она так отчаянно пыталась забыть.
— Нужно идти вперёд.
Хюга пошла к школе. Она должна войти внутрь. Она должна вспомнить.
Она подошла ближе к школе. Входная дверь была открыта. Словно школа ждала её.
Под навесом у входа что-то лежало. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что это, но Хюга почувствовала неладное из-за размеров этого предмета.
— Опять…
Это было тело женщины.
Хюга сохраняла спокойствие. Она медленно подошла к телу и осмотрела его.
Женщина лежала лицом вниз. Её голова была повёрнута в сторону, и Хюга не видела её лица. На теле не было никаких видимых ран. Бежевое пальто и джинсы были грязными, но крови на них не было. Похоже, она умерла от истощения. Её ноги были направлены в сторону школы. Наверное, она вошла в школу, а потом вышла и упала здесь.
Хюге это уже надоело.
Она хотела обойти тело, но остановилась. Хюга присела и посмотрела на руку мёртвой женщины. Она тоже сжимала в руке листок бумаги.
Хюга вытащила бумагу из её бледной руки и развернула её. Почерк был неровным, но не таким, как в предыдущих записках. Может быть, поэтому он показался ей знакомым.
«Я не могу убежать, но ты можешь. Я поняла это только сейчас.
Поднимись в класс 6-1 на втором этаже, а потом спустись в кладовку с инструментами на первом. Я не смогла этого сделать.
Если ты сможешь, выполни одну мою просьбу.
Если ты встретишь Сат-тян, извинись перед ней».
Сат-тян?
Пальцы Хюги, державшие записку, задрожали.
И этот почерк…
Хюга осторожно повернула голову мёртвой женщины. Увидев её лицо, Хюга вскрикнула, забыв обо всём.
Она хотела ещё раз посмотреть на записку, но…
Записка в её левой руке начала рассыпаться на мелкие белые частицы.
Хюга попыталась сжать её крепче, но записка, словно песок, ускользала сквозь её пальцы.
А предыдущие записки…?
Хюга пошарила в карманах куртки. Записок не было. Она почувствовала, как что-то сыпется из её карманов. Это были белые частицы, похожие на песок.
Хюга с ужасом посмотрела на тело.
У мёртвой женщины было её лицо.
Грязное бежевое пальто было похоже на то, которое Масаки подарил ей два года назад. Она быстро его потеряла, поэтому не сразу вспомнила о нём. И она не помнила, как она его потеряла.
Хюга вспомнила, что одежда других мёртвых женщин тоже казалась ей знакомой.
Её охватило страшное предчувствие.
«Неужели я уже была здесь?»
Как только Хюга вошла в школу, её ударил в нос сладковатый запах гнилого дерева. На полу валялись детские тапочки, выпавшие из тёмных шкафчиков.
Хюга решила идти вперёд. Она убедила себя, что найдёт ответы, если будет двигаться дальше. Иначе она бы так и осталась стоять у тела мёртвой женщины.
Хюга включила фонарик на телефоне и осторожно сделала шаг вперёд, оглядываясь по сторонам.
Деревянный пол прогнулся под её ногами, усиливая её тревогу.
На стене висела выцветшая карта школы. Судя по карте, в школе было три этажа. На каждом этаже в северной части были классы, а в южной — кабинеты для специальных занятий.
«Поднимись в класс 6-1 на втором этаже, а потом спустись в кладовку с инструментами на первом».
Сейчас у Хюги не было другого плана. И она не думала, что это ловушка.
Хюга пошла в сторону класса 6-1. Она шла медленно, оглядываясь по сторонам. Тени за колоннами, тёмные углы — всё казалось ей враждебным.
Пройдя мимо туалетов, Хюга увидела лестницу. Свет луны, проникающий через окно на лестничной площадке, освещал рисунки на стене. Хюга начала подниматься по лестнице. На стенах висели детские рисунки. Их трогательная неумелость вызывала у Хюги неприятное чувство.
Коридор на втором этаже был ещё более заброшенным, чем на первом. Справа были окна, но большинство из них были разбиты.
Пол местами проваливался, и Хюга боялась, что он обрушится под её ногами.
Класс 6-1 был рядом с лестницей. На раздвижной двери висела табличка «6-1». На табличке был нарисован какой-то зверь, похожий одновременно на собаку и на лису. Хюге стало не по себе.
Почему?
Она не хотела входить.
Но чтобы понять причину, ей нужно было идти дальше.
Её пальцы, сжимавшие ручку двери, дрожали. Сердце бешено колотилось от волнения.
Хюга сделала глубокий вдох и резко открыла дверь.
Перед ней предстал класс, залитый янтарным светом. Это был не свет из окна. Что-то, заполняющее весь класс, светилось, как закат.
У Хюги подкосились ноги. Она чуть не упала.
«Нужно идти вперёд».
Хюга стиснула зубы.
Сознание начало мутиться. Хюга, словно борясь с этим, на четвереньках поползла вглубь класса.
Но тяжёлый свет заката, заполняющий класс, лишал её сил.
В конце концов, Хюга упала лицом вниз.
Ясное утро поздней осени. Хюга сидела за последней партой и смотрела на класс. Часы над доской показывали ровно восемь.
В восемь десять начиналась утренняя линейка.
Её одноклассники бегали по классу, мальчики играли в догонялки, девочки собирались в кучки.
«Почему бы им не сесть на свои места?» — раздражённо думала Хюга, понимая, что завидует им.
Хюга ни с кем не общалась. И никто не пытался заговорить с ней. Она редко разговаривала в школе.
Один из мальчиков, бегавших по классу, задел её парту ногой. Похоже, он сделал это случайно.
Хюга подняла голову, и мальчик испуганно поклонился.
— Извини, я не хотел. Честно.
Он снова побежал по классу.
Хюга повернулась к окну и тихо вздохнула.
Раньше она тоже общалась с одноклассниками, но в старших классах стала держаться от них подальше. Чем старше она становилась, тем тяжелее ей было выносить их снисходительное отношение. Хюга была дочерью хозяйки рёкана, и все относились к ней с уважением. Но Хюге это не нравилось. В начальной школе Такэноямы существовала иерархия, основанная на работе родителей. И ученики, и учителя оценивали детей по работе их родителей. Словно кастовая система. Хюга ненавидела эту замкнутую атмосферу.
Хюга повернула голову и посмотрела на соседнюю парту. Её поставили сюда сегодня утром. Наверное, поэтому в классе было так шумно.
«К нам приходит новенькая», — говорили одноклассники.
С тех пор, как Хюга пошла в школу, в начальную школу Такэноямы не приходило ни одного нового ученика. Это была маленькая школа в глубинке. Из-за уменьшения числа детей в этом году школу должны были закрыть. Класс Хюги был последним выпускным классом. «Жалко того, кто переводится в такую школу», — подумала Хюга, ещё не зная, кто это будет.
Прозвенел звонок, и одноклассники расселись по местам.
В класс вошёл учитель Танака и девочка. Все взгляды были устремлены на них.
— Представься классу, — сказал Танака своим обычным монотонным голосом, стряхивая пыль со своего синего костюма.
В отличие от учителя, девочка действовала очень быстро. Она уверенно написала своё имя на доске, повернулась к классу, взмахнув своими волосами, собранными в хвост. На её лице не было ни тени смущения. Скорее, это её одноклассники были ошеломлены. Хюга не могла отвести от неё глаз. У девочки было красивое лицо и большие выразительные глаза. Она была стильно одета, что ещё раз подчёркивало провинциальность Такэноямы.
— Меня зовут Сакико Харада. Я приехала из Токио. Я буду рада подружиться с вами, хоть и пробуду здесь недолго.
Она представилась чётким, звонким голосом, который разнёсся по всему коридору. В классе раздались аплодисменты. Хюга тоже захлопала в ладоши. Не из вежливости, а потому что была очарована Сакико.
— Садись вон туда, — сказал Танака, указывая на свободное место.
Сакико прошла к последней парте и села рядом с Хюгой.
— Момосаки, помоги ей освоиться.
Хюга вздрогнула, но кивнула Сакико.
— Приятно познакомиться, Момосаки-сан, — сказала Сакико, улыбаясь. Хюга смутилась и отвела взгляд.
«Она как солнце», — подумала Хюга. Эта мысль не давала ей покоя.
Сакико, приехавшая из Токио, сразу стала центром внимания. На переменах одноклассники обступали её и засыпали вопросами. Она терпеливо отвечала на все вопросы, не показывая ни капли раздражения. Даже её голос был приятным на слух. В её шёпоте была какая-то особая мелодия, которая завораживала Хюгу.
Как и просил учитель, Хюга показывала Сакико учебники, давала ей свои инструменты для уроков труда. Но сама она не начинала с ней разговоров. Она хотела, но не решалась.
Но Сакико, похоже, это не смущало, и она сама начала разговаривать с Хюгой. Оказалось, что у них одинаковое мнение о провинциальных порядках, царивших в классе. Хюга впервые встретила человека, который разделял её взгляды, и она начала доверять Сакико. Для Хюги Сакико была как глоток свежего воздуха в этом душном классе. Она не смотрела на неё как на дочь хозяйки рёкана, а просто как на одноклассницу. Разговоры с Сакико стали для Хюги настоящей радостью.
Хюга и Сакико начали проводить вместе выходные. Они часто ходили друг к другу в гости.
Родители Хюги были очень рады, что их дочь наконец-то нашла подругу, и всячески старались угодить Сакико.
Семья Сакико тоже была рада, что у неё появилась подруга, и тепло принимала Хюгу. Семья Сакико держала магазин. Этот магазин был здесь ещё до рождения Хюги, им управляла бабушка Сакико. Сакико жила там вместе с матерью.
Однажды, по дороге из школы, Сакико сказала:
— Мои родители развелись. Мы переехали в Такэнояму, потому что здесь живёт моя бабушка по маминой линии.
Хюге стало грустно.
— Мои родители часто ссорились, поэтому я была к этому готова. Конечно, мне было больно, когда они развелись, но ещё больнее видеть, как страдает мама. Я стараюсь держаться бодрячком в школе, чтобы она не волновалась. Если она узнает, что у меня проблемы в школе, ей будет ещё хуже.
Сакико говорила это с серьёзным лицом. Хюге, которая росла в любви и заботе, Сакико казалась очень взрослой.
— Что-то меня на откровенность потянуло. Извини, что загрузила тебя своими проблемами.
Хюга не знала, что сказать. Она не любила говорить банальности, как в учебниках по этике, и не умела находить нужные слова. Она ругала себя за это.
— Извини, что я ничего не говорю, — наконец сказала Хюга.
— Всё в порядке, — Саяко покачала головой. — Я не люблю, когда меня жалеют. Я знала, что ты не будешь этого делать. Мне это в тебе нравится, поэтому мы и подружились.
Когда на дорогах появился снег, положение Сакико в классе начало ухудшаться.
Причиной тому были издевательства. Жертвой стала девочка, которая была изгоем в классе. Её толкали, обзывали, она была для одноклассников как боксёрская груша. Её глаза, скрытые опухшими веками, были тусклыми и безжизненными. Её старое пальто-дафлкот было грязным, словно его не стирали годами, а неухоженные чёрные волосы создавали вокруг неё мрачную ауру. Одноклассники называли её «тряпичной куклой» и презирали. Её родители, кажется, нигде не работали и целыми днями гуляли, и это стало причиной издевательств. Теперь даже младшеклассники пытались задеть её. Только Хюга и Сакико не участвовали в этом. Даже учителя относились к ней с презрением. Классный руководитель знал об издевательствах, но делал вид, что ничего не происходит.
«Тряпичная кукла» не сопротивлялась. Когда её били, она просто смотрела на обидчиков влажными глазами, не произнося ни слова. Когда у неё прятали или ломали вещи, она не реагировала. Когда ей сожгли обувь, она босиком пошла домой. Она была для них просто punching bag. Хюга не могла поверить, что это человек.
Когда Хюга видела «тряпичную куклу», она вспоминала уроки истории про рабов.
Издевательства над «тряпичной куклой» вызывали у Хюги тревогу. Эта девочка была сломлена. Что она сделает, когда её гнев вырвется наружу? Хюга не могла себе этого представить.
По крайней мере, не нужно издеваться над ней. Лучше держаться от неё подальше. Так решила Хюга.
Но Сакико думала иначе. Она пыталась помочь «тряпичной кукле». Когда она видела, как над ней издеваются, она заступалась за неё, даже если обидчиком был мальчик. Она старалась разговаривать с «тряпичной куклой».
Хюга просто наблюдала за ней. Она боялась, что если вмешается, то сама станет объектом издевательств.
Репутация Сакико начала портиться. Одноклассники стали шептаться за её спиной. Откуда-то они узнали про развод её родителей, и это тоже стало поводом для сплетен.
Сакико делала вид, что ничего не происходит, но Хюга очень волновалась. Она боялась, что Сакико тоже начнут издеваться.
Хюга пыталась убедить Сакико не вмешиваться:
— Но как можно молчать, когда над ней так издеваются? Ты же сама говорила, что её семейные проблемы не имеют к этому никакого отношения.
Хюга не могла возразить на слова Сакико.
Она была права. Опасно права.
«Тряпичная кукла» начала ходить за Сакико по пятам. Хюга замечала, как она смотрит на Сакико издалека.
Она начала ходить за ними и после школы. Когда они разговаривали, Сакико иногда оборачивалась и что-то спрашивала у неё. Сакико внимательно слушала её тихий голос и мягко улыбалась ей. Хюга чувствовала отвращение, словно кто-то вылил помои на её любимое место. Её гнев был направлен на «тряпичную куклу».
С каждым днём Хюга всё больше ненавидела «тряпичную куклу». Ей не нравился её пристальный взгляд. Она не хотела, чтобы «тряпичная кукла» смотрела на Сакико. Она не хотела, чтобы они общались. Хюга ненавидела себя за это. Она всегда говорила, что не любит дискриминацию.
После зимних каникул всё изменилось.
Когда Хюга пришла в школу, она увидела, что на парте Сакико кто-то написал оскорбления. Там были обидные слова про неё и про её семью.
Сакико села за парту с каменным лицом.
На перемене они вместе стёрли надписи. Сакико пыталась улыбаться, но Хюга видела, что ей больно.
На следующий день на парте Сакико снова появились надписи. На этот раз их написали перманентным маркером. Как Хюга ни старалась, ей не удалось их стереть.
— Оставь как есть. Меня это не волнует, — сказала Сакико с вымученной улыбкой. Она села за парту и отвернулась от надписей.
Хюга хотела рассказать обо всём своим родителям. Родители некоторых её одноклассников работали в рёкане её семьи. Она думала, что если её родители узнают об этом, то что-то изменится. Но она не могла этого сделать. Сакико бы этого не одобрила. И даже если бы Хюга сделала это тайно, Сакико бы всё равно догадалась. Хюга боялась, что Сакико будет презирать её и перестанет с ней общаться. Она решила лучше терпеть издевательства вместе с Сакико, чем потерять её дружбу.
Сакико перестала разговаривать в школе. Без её голоса класс наполнился неприятными звуками. Хюгу преследовал смех её одноклассников.
Издевательства над «тряпичной куклой» прекратились. У них появилась новая жертва, и старая игрушка им больше не нужна была.
Но Сакико продолжала общаться с «тряпичной куклой».
— Мы должны помогать друг другу, — сказала Сакико.
Хюга хотела закричать: «Ты не такая, как она! Не унижай себя!»
Издевательства над Сакико становились всё более жестокими.
Однажды утром у Сакико пропали тапочки. Она провела весь день в школьных тапочках, которые ей дали в учительской. На классном часу Танака-сэнсэй сказал, что её тапочки нашли в мусорном ведре.
— Если кто-то знает, кто это сделал, признайтесь.
Хюга понимала, что Танака-сэнсэй не собирается решать эту проблему. Он закрывал глаза и на издевательства над «тряпичной куклой». Наверное, если бы родители жертвы были влиятельными людьми, он бы вёл себя иначе.
То, что учитель закрывал на это глаза, привело к тому, что издевательства стали более жестокими. Мальчики начали толкать Сакико, а кто-то даже воткнул кнопки в её стул.
Хюга могла только сочувствовать Сакико, которая постоянно получала новые травмы. Ей было очень грустно. Хюга была готова к тому, что над ней тоже будут издеваться, но её никто не трогал. И это её злило.
— Тебе лучше держаться от меня подальше, — неожиданно сказала Сакико по дороге из школы. Её голос дрожал.
У Хюги защипало в глазах, и по её щекам потекли слёзы.
Сакико молча смотрела на неё. Хюга видела её печальное лицо сквозь слёзы.
— Я никогда не брошу тебя, Сат-тян. Я не хочу этого делать, — всхлипывая, сказала Хюга.
Сакико посмотрела на неё и слабо улыбнулась.
Сакико была на грани.
Хюга вытерла слёзы и обернулась. Она с ненавистью посмотрела на человека, который прятался за углом.
Это была «тряпичная кукла». Если бы не она, ничего бы этого не случилось.
Хюга не могла позволить этой твари разрушить её дружбу с Сакико. Она больше не будет церемониться.
Ненависть к «тряпичной кукле» пересилила страх потерять Сакико. Хюгу охватила ярость.
На следующий день Хюга начала действовать.
Она пришла в школу очень рано. Небо было затянуто тяжёлыми тучами, шёл сильный снег.
Хюга подошла к нескольким одноклассникам и сказала, что хочет поговорить с ними на большой перемене. Они молча кивнули.
На большой перемене восемь учеников собрались за школой, как и договаривались. Это были те, кто издевался над Сакико.
— Я хочу, чтобы вы перестали издеваться над Сат-тян. Иначе мне придётся принять меры. Сираи, ты меня понимаешь?
Хюга посмотрела на Сираи. Он молчал. Его отец работал в рёкане её семьи. Здесь было ещё несколько детей, чьи родители работали у её родителей.
— Если вы не тронете Сат-тян, я тоже ничего не сделаю.
Хюга посмотрела на них в упор. У неё сжалось сердце. Она слышала, как что-то ломается внутри неё. Она не хотела этого делать.
— Хорошо. Мы и не хотели издеваться над Харадой, правда, ребята? — сказал Сираи. Никто не возразил. Хюга с облегчением вздохнула. — Но скажи Хараде, чтобы она перестала защищать «тряпичную куклу». Мы начали издеваться над ней именно из-за этого.
Хюга согласилась. Она не сомневалась. Она ненавидела «тряпичную куклу» больше, чем думала.
Всё прошло удивительно гладко. Оставалось только уговорить Сакико. Хюга сомневалась, что она согласится. Сакико продолжала защищать «тряпичную куклу», даже когда сама стала жертвой издевательств. Хюга не знала, сможет ли она сломить её.
Они решили поговорить с Сакико после уроков. Хюга хотела сделать это как можно скорее. Она не хотела потерять Сакико.
Хюга провела день в тревожном ожидании. Издевательства над Сакико прекратились, наверное, потому, что все уже знали о её разговоре с одноклассниками. Это спокойствие ещё больше пугало её. Получится ли у неё? Даже если Сакико согласится, смогут ли они вернуться к прежней жизни? Может быть, Сакико разочаруется в ней, узнав о её подлом поступке. Хюга боялась этого, хотя и готовилась к этому. Она чувствовала, как на неё давит груз ответственности. Она не могла сосредоточиться на уроках, и Сакико даже начала беспокоиться о ней.
После уроков Хюга переглянулась с одноклассниками. Несколько человек вытащили «тряпичную куклу» из класса. Лицо Сакико помрачнело.
Хюга собрала свои вещи, надела пальто и взяла Сакико за руку.
— Пойдём домой.
Сакико удивлённо посмотрела на неё, но потом кивнула.
У шкафчиков для обуви их ждали зачинщики. «Тряпичная кукла» сидела на полу, Сираи пинал её ногой, а девочки смеялись над ней.
— Опять они за своё… — пробормотала Сакико с раздражением.
Хюга почувствовала, как у неё холодеют руки. Это она создала эту ситуацию. Она была ещё более подлой и жестокой, чем те, кто издевался над «тряпичной куклой».
Сираи посмотрел на неё и улыбнулся.
«Нужно сказать ей».
Хюга повернулась к Сакико.
И замерла.
Сакико смотрела на неё серьёзным взглядом, её губы были плотно сжаты. Хюга почувствовала, что Сакико всё знает, и опустила глаза.
— Хина-тян…
— Давай… давай больше не будем ей помогать, — перебила её Хюга. С каждым словом она чувствовала, как из неё уходит тепло. Словно распускается вязание, теряя свою форму.
— Если ты будешь продолжать её защищать, над тобой тоже будут издеваться. Твоя мама будет переживать.
Хюга замолчала и опустила голову. Звуки вокруг стали приглушёнными. Тишина давила на неё.
Хюга робко посмотрела на Сакико.
Сакико, закусив губу, смотрела на неё.
Хюга с трудом стояла на ногах. Слёзы застыли у неё в горле. Она ждала, что скажет Сакико, затаив дыхание.
Вдали послышались голоса и шаги. Похоже, к ним шли одноклассники, которые остались в классе, и ученики из других классов. Увидев их, они начали перешёптываться.
— О, смотрите, они правда это делают.
Хюга растерялась. Кто-то рассказал им об этом. Теперь Сакико будет ещё сложнее. Хюга почувствовала, как у неё дрожат ноги. Она понимала, что совершает непоправимую ошибку.
— Эй, Момосаки и Харада бросают «тряпичную куклу»! Правда, Момосаки?
Все смотрели на Хюгу. «Тряпичная кукла» тоже смотрела на неё.
Хюга, пошатываясь, подошла к «тряпичной кукле».
— Нам надоело, что ты ходишь за нами по пятам. Больше не приближайся к нам.
Хюга сказала это без всякого стеснения. Она сама удивилась, как легко у неё это получилось.
— Жестоко, — сказал кто-то.
— Эй, Харада, теперь твоя очередь.
— Сакико-тян, скажи ей.
Одноклассники были в восторге от слов Хюги.
— Сат-тян.
Сакико посмотрела на Хюгу без всякого выражения на лице. Затем она подошла к «тряпичной кукле».
Все замолчали. Они ждали, что скажет Сакико.
— Прости, — сказала Сакико, кланяясь «тряпичной кукле».
Хюга не поняла, что это значит. Она с замиранием сердца ждала продолжения.
— Я помогала тебе только из жалости, а не потому, что хотела с тобой дружить. Чтобы не было недоразумений, я больше не буду тебе помогать. И не разговаривай с нами больше.
Зрители зашумели. Раздались крики и смех.
— Хина-тян, пойдём, — сказала Сакико, хватая Хюгу за руку, и быстро вышла из школы.
Снегопад прекратился. Тучи начали рассеиваться, и показалось заходящее солнце.
Хюга обернулась. «Тряпичная кукла» была окружена детьми, которые издевались над ней. Словно рыба, набросившаяся на корм. Хюга увидела лицо «тряпичной куклы» сквозь толпу. Ей показалось, что «тряпичная кукла» смотрит прямо на неё пронзительным взглядом.
Школьный двор был покрыт снегом. Заходящее солнце, которое было дальше, чем школа и горы, окрашивало снег в золотой цвет. Словно золотая вуаль. Сакико шла прямо к воротам, словно разрезая эту вуаль.
«Сакико, наверное, злится на меня». Хотя проблема была решена, Хюга чувствовала страх. Она понимала, что Сакико имеет право разорвать с ней отношения.
Когда они вышли за ворота и начали спускаться по склону, Сакико отпустила её руку.
— А…
Хюга невольно вскрикнула и посмотрела на Сакико, которая остановилась.
— Сат-тян… понимаешь…
Сакико медленно повернулась к Хюге.
— Прости. Это я всё подстроила. Я знала, что ты не любишь такие вещи, но я не могла больше терпеть.
Хюга с трудом сдерживала слёзы. Она ждала ответа Сакико.
Тишина давила на неё. Сердце бешено колотилось. Хюге было тяжело стоять здесь. Она хотела убежать. Но она продолжала ждать.
— Я не могу простить тебя, — тихо сказала Сакико.
Мир Хюги рухнул. Она чувствовала, как падает в бездонную пропасть.
Внезапно Сакико схватила её за руку. Она сжала её так сильно, что у Хюги побелели пальцы.
— Прости меня, Хина-тян.
Хюга удивилась.
— Почему… Это я должна извиняться.
Хюга подняла голову. И вздрогнула.
Лицо Сакико, которое всегда было таким серьёзным и взрослым, сейчас дрожало. Она закусила губу, сдерживая слёзы. Слёзы в её глазах блестели золотом в лучах заходящего солнца, отражающегося от снега. Она была очень красивой. Наверное, у неё было такое же лицо, когда её родители развелись.
Хюга почувствовала странное волнение — смесь радости и горечи.
— Я не могу винить тебя. Это я заставила тебя сделать то, что ты больше всего ненавидишь.
Хюга не могла говорить.
— Ты выбрала меня, а не свою гордость.
Хюга наконец кивнула, не в силах выдержать пронзительный взгляд Сакико.
— Спасибо.
Сакико слабо улыбнулась.
— Ты устала. Пойдём домой.
Сакико отпустила её руку и взяла её за ладонь. Хюга сжала её руку в ответ.
Они шли вниз по склону, держась за руки.
— Ты такая сильная, — сказала Сакико.
— Что?
Хюга удивлённо посмотрела на Сакико. Та, казалось, полностью пришла в себя.
— Нет, это ты сильная. Ты всегда такая уверенная в себе.
— Я не об этом. Мне всегда трудно делать выбор.
— Ты про своих родителей?
Хюга сразу поняла, о чём она говорит. Сакико кивнула.
— Когда они сказали мне, что разводятся, они спросили, с кем из них я хочу жить. Я думала несколько дней, но так и не смогла ответить. В итоге я осталась с мамой… Но я до сих пор жалею об этом.
— Ты хотела жить с отцом?
— Я жалею, что не смогла сделать выбор. Я должна была сказать им прямо, чего я хочу. Поэтому мама до сих пор держит меня на расстоянии. Совсем немного, почти незаметно, но это расстояние кажется мне огромным.
— Понятно.
— Поэтому я восхищаюсь тобой. Ты можешь отказаться от чего-то и выбрать что-то другое. Ты гораздо сильнее меня.
— Я… я не сильная.
Они дошли до дома Хюги.
— Увидимся завтра.
— Ага.
Хюга смотрела вслед уходящей Сакико и ещё раз мысленно извинилась перед ней.
В ту ночь Сакико и её семья были убиты.
Хюга прибежала в «Магазин Харада» и увидела изуродованное тело Сакико.
Её прекрасное лицо и голос исчезли навсегда.
И в тот момент Хюга вспомнила грязное лицо «тряпичной куклы» и её пронзительный взгляд.