Харасаки

Глава 1

Улица с горячими источниками Такэнояма по ночам преображается благодаря уличным фонарям и бумажным светильникам. По склону, окружённому чувственным освещением, спускаясь вниз с весёлым смехом, шли студенты, похожие на лыжников. В одном маленьком изакая, мимо которого они прошли, находился Масаки Камбaра.

Кроме Масаки, за стойкой больше никого не было. Он, потупив взгляд, молча ел. Второй стакан тюхай остался почти нетронутым, лёд полностью растаял, и конденсат образовал вокруг стакана искажённый круг. Хозяйка, бросив взгляд на стакан Масаки, прошла мимо. Она повторяла это движение уже много раз.

Масаки изначально не любил алкоголь. Не то чтобы он не мог пить, но в личной жизни он не притрагивался к спиртному. Даже на рабочих вечеринках он лишь слегка пригублял пиво для тоста. Тюхай он пил впервые с тех пор, как попробовал алкоголь в первый раз.

Масаки взял стакан и сделал большой глоток, осушив его наполовину. Нахмурившись, он поставил стакан с каплями обратно в лужицу воды.

— Добрый вечер!

Вместе с бодрым голосом в изакая вошёл мужчина с короткой стрижкой. Это был стройный, загорелый молодой человек.

— Хасэ-тян, добро пожаловать!

Мужчина, которого назвали Хасэ-тян, коротко поздоровался с хозяйкой и сел рядом с Масаки. Судя по привычным движениям и отношению хозяйки, он был завсегдатаем этого заведения. И действительно, с появлением Хасэ-тяна хозяйка словно ожила, как рыба, попавшая в воду.

Хасэ-тян громко заказал горячее сакэ и хоккэ. От него пахло алкоголем, и лицо его было красным. Казалось, он уже где-то выпивал. Хозяйка, видимо, догадавшись об этом, с укоризной посмотрела на него сверху вниз.

— Ты опять пьёшь, не так ли?

— Я выпивал со старшим коллегой. Мне не хватило. Он, понимаешь, слабоват к алкоголю.

— Это ты неумеренный.

Не обращая внимания на их оживлённый разговор, Масаки взял палочки. Он принялся доедать оставшуюся еду. Пожалуй, лучше поскорее уйти.

— Ты бы тоже поумерил свой пыл. Хвастаться можно не только профессией… Если тебя «харасаки» — я не при чём.

— Это просто суеверие, суеверие.

Харасаки?

Интерес Масаки привлекло незнакомое слово.

— Ты тоже так думаешь, правда?

Мужчина обратился к Масаки, и тот опешил. Ему не очень хотелось разговаривать, но он невольно задал вопрос:

— А что такое «харасаки»?

— Молодой человек, вы турист, верно?

Масаки кивнул на слова хозяйки.

— Тогда неудивительно, что вы не знаете. В Такэнояме есть несколько городских легенд… «Харасаки» — одна из них. Говорят, что если делать плохие вещи или гулять по ночам, то попадёшь в мир «харасаки» и тебе вспорют живот.

— Именно так. Это слово используется для таких, как он. Типа, такие плохие мальчики, как ты, заслуживают «харасаки».

— Да ладно тебе, я уже взрослый мужчина. Эй, ты тоже так думаешь, правда?

— Да, пожалуй.

Не обращая внимания на мужчину, который кривлялся, поглаживая свои костлявые щёки, Масаки взял последний шашлычок. Городская легенда под названием «харасаки», похоже, довольно известна в этих краях. Ему не хотелось задерживаться, но сказать, что ему неинтересно, было бы неправдой.

Хасэ-тян, словно прочитав мысли Масаки, продолжил свой рассказ:

— Есть и другие городские легенды. Давным-давно сюда часто приезжали балаганы. Знаешь, что такое балаган?

— Да, в общих чертах.

Масаки кивнул. Он читал о них в интернете, в страшных историях.

— С течением времени балаганы пришли в упадок, и тот, что приезжал сюда, тоже закрылся. Говорят, что людей, которые там работали, бросили здесь. В конце концов, они умерли от голода, но до сих пор цепляются к прохожим, прося о помощи. Вон, в нескольких домах отсюда есть магазин с таксофоном. Говорят, они были как раз где-то там.

— Страшно.

Масаки поморщился от запаха алкоголя, исходящего от Хасэ-тяна. Тот, неверно истолковав его выражение лица, самодовольно улыбнулся.

— Есть и другие истории. Туннель возле станции Такэнояма был построен рабами, и умерших во время работы рабочих похоронили прямо там, и всё такое. Этот город — словно сборище мёртвых…

Хозяйка резко прервала разговорившегося Хасэ-тяна.

— В такой холод зачем пугать клиента? Извините, он несёт всякую чушь. Всё это неправда.

— Ничего страшного, я не обращаю внимания.

Масаки не сказал этого вслух, но был благодарен хозяйке за помощь. Слишком уж мрачные истории.

Положив палочку от шашлычка на тарелку, Масаки встал.

— Прошу прощения, можно счёт?

Когда Масаки доставал кошелёк, Хасэ-тян снова обратился к нему:

— Путешествуете один?

— Да, вроде того.

Хозяйка, пересчитывая деньги, посмотрела на Масаки.

— Хм, сюда ходят только постоянные клиенты, так что путешественник-одиночка — это редкость. Выглядите молодо для лечения на водах, может, приехали по работе?

— Нет, завтра ко мне присоединится спутница.

Его невеста, Хюга Момосаки, должна была приехать в Такэнояму завтра. Они могли бы приехать вместе, но она, зная любовь Масаки к путешествиям в одиночку, решила дать ему день свободы. Для неё, не очень хорошо переносящей поездки, это было довольно смелое предложение. Масаки решил воспользоваться её добротой. Ему нужно было кое-что обдумать. Правда, пока безрезультатно.

Легко кивнув Хасэ-тяну, Масаки вышел из изакая.

— Приятного путешествия!

Слова хозяйки тяжёлым грузом легли на плечи Масаки.

Разгорячённые щёки мгновенно охладил холодный ветер. Снег, который при входе в изакая был едва заметен, превратился в крупные хлопья. На главной улице с горячими источниками Такэноямы, идущей по склону, даже в такую погоду было довольно многолюдно.

Ему не хотелось сразу возвращаться в рёкан. Масаки зашёл под навес сувенирного магазина и сел на влажную скамейку.

Туристы, проходившие мимо Масаки, наслаждались вечером вдали от дома, и все, независимо от возраста и пола, светились счастливыми улыбками.

Масаки опустил голову.

— Эй, эй, что за похоронное лицо?

Масаки поднял голову и увидел перед собой Хасэ-тяна. Из-за раскрасневшихся щёк и белого дыхания он был похож на варёного осьминога. Не церемонясь, он сел рядом с Масаки и закурил.

— Хозяйка сказала, чтобы я шёл проветриться на улицу, если хочу курить. Жестоко, правда? Я ведь тоже клиент.

— Да, это жестоко.

Масаки кое-как выдавил из себя улыбку.

Он просто пьян. Нужно просто отмахнуться от него и уйти. В глубине души он именно этого и хотел.

Так всегда.

«Пожалуйста, расскажите Хюге о своих родителях».

Хриплый голос прозвучал в голове Масаки.

Тогда тоже нужно было твёрдо отказаться.

Теперь уже слишком поздно. Он провёл день, пользуясь добротой Хюги, но туман в голове не рассеялся. Наоборот, сомнения только усилились.

— Эй, эй, ты точно в порядке?

Масаки заметил, что Хасэ-тян заглядывает ему в лицо. Его глупая улыбка исчезла.

— Всё в порядке. Я уже собираюсь в рёкан.

— Проводить тебя?

Неужели он настолько подавлен, что вызывает беспокойство у пьяницы?

— Не стоит беспокоиться.

Повернувшись спиной к Хасэ-тяну, Масаки направился к рёкану.

— Ну, отдыхай.

На слова Хасэ-тяна Масаки лишь повернул голову и ответил неопределённой улыбкой.

— Хюга Момосаки ждала поезд до Такэноямы на платформе вокзала.

Она подошла к самому краю жёлтой линии и посмотрела в небо. На ярко-синем небе светило крошечное солнце, словно пытаясь растопить бескрайний снежный покров.

Похоже, прошлой ночью был сильный снегопад, но, наверное, Масаки хорошо провёл время в одиночестве.

Хюга открыла бутылку с остатками чая ходзитя и выпила всё одним глотком.

Когда она хотела выбросить бутылку в мусорное ведро, мимо неё прошли несколько молодых людей. Они шли к центру многолюдной платформы, весело толкаясь и дурачась. Один из них бросил пустую пластиковую бутылку. Бутылка описала дугу в воздухе, ударилась о край мусорного ведра и отскочила. Не обращая внимания на валяющуюся на земле бутылку, они ушли.

Хюга подняла бутылку с земли и посмотрела им вслед. Затем тихо вздохнула и выбросила её вместе со своим мусором. Хюга отошла подальше от шумной группы туристов.

Нужно же выбрасывать мусор куда следует. В одиночестве она не могла даже высказать такое недовольство. Она храбрилась перед Масаки, говоря, что может поехать одна, но, честно говоря, ей было немного страшно.

Скоро она встретится с Масаки.

Она посмотрела на своё отражение в зеркале на стене. Синяя куртка, узкие джинсы. Длинное каре, которое она вчера подстригла в парикмахерской, тоже было в порядке. Интересно, заметит ли Масаки?

По громкой связи прозвучало объявление. Поезд до Такэноямы должен был скоро прибыть. Разрозненные туристы начали выстраиваться в очередь.

Хюга отошла к краю платформы. Достала из внутреннего кармана куртки блокнот. Проверила маршрут от ближайшей к дому станции до станции Такэнояма. Это была последняя пересадка. Конечно, можно было бы просто посмотреть в интернете, но ей нужно было записать всё важное от руки, чтобы быть спокойной.

— Здравствуйте.

Раздался высокий женский голос прямо за её спиной. Хюга рефлекторно выпрямилась. И, не оборачиваясь, задумалась.

Женщина, которая, должно быть, стояла позади неё, явно обращалась к ней.

Голос был незнакомым.

Может быть, она просто поздоровалась с кем-то другим, кто был рядом. Так она подумала, но тут же отвергла эту мысль. Она стояла на краю платформы, и кроме неё здесь никого не было.

— Извините, здравствуйте. Вы меня слышите? В синей куртке.

Голос раздался ещё ближе.

Убрав блокнот в карман, Хюга медленно обернулась.

— Я?

Её голос слегка дрогнул. Прямо перед ней стояла женщина чуть ниже её ростом. Бежевое пальто-дафлкот подчёркивало её детскую внешность. Она прикрывала рот красным шарфом и смотрела на Хюгу узкими глазами.

Может, местная школьница? Даже если так, зачем она к ней обратилась? Хюга растерялась и не знала, что сказать.

— Вы, случайно, не Хюга Момосаки?

— А?

Хюга неловко ответила:

— Да… но…

— Точно!

Женщина схватила Хюгу за руку, словно готова была запрыгать от радости.

— Ты меня помнишь? Мы вместе учились в начальной школе Такэноямы, я — Саяко Айхара.

Женщина, назвавшаяся Саяко, широко улыбнулась, хотя её рот был скрыт шарфом.

Ровесница? Нет, важнее…

Хюга отвела взгляд от улыбки Саяко. Она понятия не имела, кто эта женщина.

— Я сразу тебя узнала.

— Д-да…

Вот это проблема. Хюга могла лишь неопределённо улыбнуться в ответ.

Трепет в груди, который она испытывала минуту назад, сменился нервной дрожью. Может, лучше честно всё рассказать?

Хюга робко начала:

— Понимаешь… на самом деле я…

Первый вагон проехал мимо платформы, заглушая её слова. Поезд, которого она так ждала, сейчас казался ей проклятием.

— Давай сядем вместе. Ты ведь едешь в Такэнояму?

Саяко, словно танцуя, вошла в вагон и потянула Хюгу за руку. Хюга не могла сопротивляться.

Четырехвагонный поезд был довольно старым, как и подобает местной железной дороге. В этот вагон вошли только они вдвоём. Хюга немного расстроилась, увидев, что сиденья были купе.

Саяко быстро заняла место и жестом пригласила Хюгу сесть напротив. Хюга нехотя села. Сиденье было странно жёстким, наверное, из-за изношенной обивки. Хотя ехать всего несколько станций, это обещало быть утомительной поездкой.

— Десять лет прошло, да? Ты тоже давно не была в Такэнояме, верно?

Хина-тян… Так её, наверное, называли тогда. Странно звучит.

— Ну… да.

Хюга кивнула. Саяко была права, она не была в Такэнояме десять лет.

Саяко сняла шарф и куртку. Под пальто на ней был синий свитер и красная юбка. Хюга, у которой самой было мало верхней одежды, не могла судить о чужом вкусе, но это сочетание казалось ей совершенно безвкусным.

Откинувшись на спинку сиденья, Саяко начала оживлённо рассказывать:

— Вспоминаю начальную школу. Помнишь танец соран-буси на спортивном празднике? Я тогда перепутала движения.

Саяко говорила без умолку. В основном она вспоминала о начальной школе. Хюга слушала её, притворяясь, что всё помнит. Похоже, они с Саяко были очень близки. До переезда Хюги они, кажется, играли вместе почти каждый день. Хотя Хюга ничего этого не помнила.

— Но как необычно, что ты вернулась. Что-то случилось?

— На самом деле, я выхожу замуж.

— Правда? Поздравляю!

Видя, как бурно радуется Саяко, лицо Хюги напряглось. Ей было неловко поддерживать этот обман. Жёсткое сиденье, вибрируя от движения поезда, словно укоряло её.

— А муж с тобой?

— Он… его зовут Масаки, он любит путешествовать один. Поэтому он приехал в Такэнояму на день раньше меня.

— Что? Разве это не странно? Обычно в такие места ездят вместе.

— Он скоро не сможет так часто путешествовать в одиночку, поэтому я предложила ему поехать первому.

— Хм… Понимающая жена. Завидую.

Саяко сказала это с лёгкой иронией и посмотрела в окно.

Разговор прервался.

Нужно поскорее признаться. Сказать, что она не помнит ни её лица, ни историй, о которых та рассказывает. Хюга начала готовиться.

Саяко радостно улыбалась. Должно быть, она очень рада встрече спустя десять лет.

Нужно сказать прямо, как есть. Даже если это испортит ей настроение.

Хюга нерешительно начала:

— Понимаешь…

— М?

Саяко посмотрела на Хюгу.

Сердце Хюги забилось чаще. Потирая вспотевшие ладони о бёдра, она продолжила:

— Извини. Я тебя, Саяко…

— Не надо так официально. Зови меня, как раньше.

— А… хорошо.

Решимость Хюги легко сломалась.

Откуда ей знать, как её звать? Пока она мялась, лицо Саяко омрачилось.

— Всё-таки лучше «Саяко». Детские прозвища — это так неловко.

Саяко сказала это с самоиронией и снова отвернулась к окну.

Хюга пожалела. Нужно было настоять на своём и всё рассказать, а теперь она только усугубила ситуацию своей нерешительностью.

Ища спасения, Хюга посмотрела в окно. Вид за окном был однообразным — заснеженные склоны гор, проплывающие мимо, — но Хюга нашла в нём успокоение.

— Слушай, Хина-тян, не хочешь сходить в нашу начальную школу?

— А?

— Начальную школу Такэноямы, кажется, скоро снесут. Было бы здорово посмотреть на неё вместе в последний раз.

Хюга планировала сразу же встретиться с Масаки в городе с горячими источниками, как только приедет в Такэнояму.

— Я бы хотела, но у меня встреча с Масаки.

— Твой муж ведь тоже ушёл гулять один, так что небольшое отклонение от плана — это нормально.

Хюга хотела поскорее закончить эту неловкую встречу с Саяко, но её мысли приняли неожиданный оборот. Слово «альма-матер» словно наркотик опьяняло её.

После недолгих раздумий Хюга кивнула.

— Да… раз уж так, давай сходим.

Конечно, идти с багажом было бы неудобно, но это же не поход в горы, так что всё должно быть в порядке. Она напишет Масаки и извинится. Он не из тех, кто обижается по пустякам.

Хюга достала из кармана куртки раскладной телефон и написала Масаки сообщение. Кратко изложив суть, она нажала кнопку «Отправить».

— Пишешь мужу?

— Нет, отправляю сообщение.

Убедившись, что сообщение отправлено, она закрыла телефон.

Это произошло мгновенно.

Перед глазами всё потемнело. На обратной стороне век мерцали остаточные изображения света. Ей показалось, что её мозг сотрясается.

— Что?

Хюга посмотрела на свои руки. Она не видела ни одного пальца. Свет в вагоне, свет из окна — всё исчезло. Только стук колёс о рельсы продолжался без перерыва.

Если бы был свет от экрана…

Она попыталась открыть телефон, но выронила его из рук. Звук падения затерялся в шуме поезда.

— Саяко?

Она должна была быть прямо перед ней. Но ответа не последовало. Хюга подумала, что Саяко обязательно закричала бы.

Может быть, она потеряла сознание.

Хюга осторожно протянула руку к месту, где сидела Саяко. Кончики пальцев коснулись ткани сиденья.

Сердце забилось, как гонг, сотрясая всё тело.

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Хюга отчаянно позвала на помощь, но никто не ответил.

Хюга, словно молясь, сложила руки и опустила голову. Ей оставалось только сидеть на месте. Сейчас она могла с уверенностью сказать, что её тело находится здесь, что она сидит на жёстком сиденье, что её ноги касаются небольшого участка пола. Встать было можно. Но ей казалось, что как только она поднимется, сиденье, поддерживающее её тело, исчезнет. Что под ногами не окажется пола. Такие мысли проносились у неё в голове. Ведь Саяко, которая сидела прямо перед ней, исчезла.

Внезапно её сложенные руки смутно появились в поле зрения. Хюга ошеломлённо посмотрела на свои руки.

Подняла голову.

Сверху падал луч света. Слабый свет, словно просачивающийся сквозь игольное ушко, тускло освещал Хюгу, съёжившуюся во тьме.

«Как закат», — подумала Хюга. В нём не было тепла дневного солнца, но он был чувственного цвета, способного всколыхнуть чувства, осевшие на дне души.

Хюга не сводила глаз со света. Ей казалось, что если она отведёт взгляд, то сразу же потеряет его.

Игольное ушко медленно расширялось. Хюга невольно прищурилась. Тьма, словно обожжённая бумага, отслаивалась, открывая скрытый потолок. Источник света быстро распространился по всему потолку, равномерно окрашивая всё вокруг Хюги в цвет заката. Сиденья, стены — всё обретало свои очертания, словно покрытое плёнкой мёда.

Теперь она могла двигаться.

Хюга встала. Прикрыв глаза рукой, она осмотрела вагон. Саяко нигде не было.

Хюга направилась к двери, ведущей в следующий вагон.

Но ноги не слушались.

Сознание помутилось, зрение затуманилось. Дверь, на которую она смотрела, исказилась и растворилась. Вместо неё появился пейзаж, которого там быть не должно.

Далёкое небо, характерное для зимы. Затуманенные далёкие горы. Снег, покрывающий контуры пейзажа. Едва виднеющееся солнце окрашивало всё в золотой цвет, независимо от расстояния.

Золотой цвет заполнял мир Хюги. Её охватило чувство опустошения, ощущение пола под ногами исчезло. В приятном ощущении невесомости Хюга смутно подумала:

«Знакомо».

Но где она видела этот пейзаж? Когда она пыталась вспомнить, равновесие мира вокруг неё рушилось. Снег и солнечный свет сливались, превращаясь в частицы света, разлетались и исчезали. В конце концов, оставалось только чувство пустоты. Ей казалось, что это уже случалось много раз. Так было всегда.

И она думала о Такэнояме.

Хюга не помнила Такэнояму. У неё не осталось воспоминаний ни о школе, ни о доме. Единственное, что запечатлелось в её памяти, — это золотистый пейзаж, возникающий в её сознании в случайные моменты. Она не знала, когда видела его, но была уверена, что это был закат где-то в Такэнояме.

Хюга лучше всех понимала, что это ненормально. Для ребёнка, не достигшего сознательного возраста, это было бы объяснимо, но Хюга покинула Такэнояму после окончания начальной школы. Её воспоминания, которые должны были тянуться непрерывной цепочкой из настоящего в прошлое, резко обрывались на моменте расставания с Такэноямой. Этот факт подрывал её душевное равновесие. Она никак не могла избавиться от беспокойства.

Когда она рассказывала об этом другим, никто не воспринимал её всерьёз. Все смотрели на неё с любопытством.

Только Масаки поверил ей.

Она почувствовала яркий свет на веках.

Хюга медленно открыла глаза. Что-то ярко светило перед ней. Постепенно её зрение сфокусировалось, и она увидела очертания флуоресцентной лампы. Только тогда она поняла, что лежит на спине.

Она поспешно встала. Голова закружилась, и она невольно прижала руку ко лбу.

— Саяко?

Она осмотрелась. Не было ни Саяко, ни вообще каких-либо признаков присутствия людей. Поезд стоял на станции, но двери были закрыты. За окном горели ночные огни.

Она посмотрела на часы.

— Семь часов?

Холод пробежал по её телу от кончиков пальцев до макушки.

Хюга попыталась восстановить ход событий. Они с Саяко решили пойти в школу, она написала Масаки сообщение. А потом перед глазами всё потемнело. Что было дальше, она не помнила.

Если её часы не сломались, то она пролежала без сознания в поезде почти четыре часа. Это было больше, чем просто проспать свою остановку.

Нужно связаться с Масаки.

Она пошарила в карманах, но телефона там не было.

«Я убрала его в сумку?»

Вернувшись в купе, она нашла телефон на полу. Подняв его и включив экран, она увидела надпись «Нет сети». Она повертела телефон, подняла его выше, но сигнал не появился.

В любом случае, нужно выйти из поезда. Скорее всего, это конечная станция. Станцию Такэнояма они уже проехали. Если сейчас вернуться, то можно добраться до Такэноямы.

Как только она взяла красный рюкзак, лежавший на сиденье, двери открылись.

Хюга вышла из поезда с тяжёлым сердцем.

Выйдя на платформу, она увидела прямо перед собой табличку с названием станции.

«Такэнояма».

Хюга застыла, глядя на табличку «Станция Такэнояма».

Станция Такэнояма не была конечной.

Тогда почему поезд всё ещё стоит на станции Такэнояма?

Может быть, произошла какая-то авария.

Сердце забилось чаще.

— Снаружи… должен быть дежурный… наверное.

Хюга пробормотала это, словно убеждая себя, и сошла с поезда.

Выставив правую ногу, она замерла. Резкая перемена в воздухе заставила её остановиться. Что-то было не так.

Воздух был тяжёлым. Её нос чувствовал невидимый пар. В колючем зимнем воздухе была необычная для зимы влажность. Воздух обволакивал её лицо, создавая ощущение, будто она касается кончиками бесчисленных игл, посылая сигнал тревоги в мозг.

Хюга, оставив одну ногу в поезде, повернула голову. В пределах видимости никого не было. Не было слышно ни звука.

За платформой, на склоне холма, кружились крупные хлопья снега. По прогнозу погода должна была быть ясной до завтрашнего вечера.

Хюга медленно сняла левую ногу с пола поезда. Всё её тело окутал наружный воздух. Хюга напряглась от неприятного, незнакомого ощущения.

Она прошла по платформе и поднялась по лестнице на пешеходный мост. Из окон моста был виден весь перрон. Падал снег, но людей не было видно ни на одной из платформ.

Она достала телефон. Всё ещё «Нет сети». Прошло уже несколько часов после назначенного времени встречи, но от Масаки не было ни ответа, ни звонка. Где он? Злится ли он? Или, может быть, волнуется и идёт ей навстречу? Зная его характер, скорее всего, второе. Он обязательно придёт за ней.

Ей послышались чьи-то шаги.

Шаги доносились с противоположной платформы. Медленные, но уверенные шаги приближались.

Она хотела посмотреть в окно, но шаги уже изменили ритм и начали подниматься по лестнице.

Хюга крепко схватилась за оконную раму и посмотрела в сторону звука.

Из-за угла показалась невысокая фигура.

— А!

Это была Саяко. Увидев Хюгу, она подбежала к ней. Хюга заметно расслабилась.

— Хина-тян, ты куда пропала? Я тебя искала.

Саяко с улыбкой задала беззаботный вопрос.

— А ты сама где была? Я же в поезде лежала без сознания.

— Ты тоже? Я тоже упала в обморок в поезде, а когда очнулась, никого не было, поэтому я искала тебя по всей станции.

— Тогда ты могла бы меня разбудить.

— Нет, там правда никого не было. Честно. Если бы ты была там, я бы тебя не бросила.

Разговор не клеился, и Хюга чувствовала себя неуютно, но всё же ей стало легче. Она не была одна в этой непонятной ситуации. Уже одно это было утешением. Хотя немного странно, что её собеседницей оказалась подруга, которую она не помнит.

— Саяко… ты искала за турникетами?

— Ещё нет. Но интересно, есть ли там кто-нибудь? Ни звука не слышно.

Саяко пожала плечами.

Тревога нарастала, сдавливая лёгкие.

— Если это не безлюдная станция, то кто-то должен быть. Наверняка…

Хюга посмотрела в окно на неподвижный поезд. Кто-то должен объяснить ей, что происходит. Без вразумительного объяснения её тревога не утихнет.

— Ты в порядке?

— Всё нормально.

— Давай пока вернёмся на станцию? Лучше быть в поезде, чем здесь. Там хоть немного теплее, и мы сможем подумать, что делать дальше.

— …Хорошо.

Хюга коротко кивнула, и они с Саяко пошли обратно к станции.

Хюга смотрела на маленькую спину Саяко и думала. Она такая спокойная. Может быть, её беззаботность — это просто маска, а на самом деле она хладнокровный человек.

Внезапно Саяко остановилась посреди площади перед станцией.

— Что случилось?

— Вон то…

Саяко указала на платформу.

Раздался характерный звук выхлопа. Звук закрывающихся дверей поезда.

Поезд тронулся.

— Подожди!

Хюга побежала к станции. Она не успевала. Поезд безжалостно отъезжал от платформы. Короткий состав из четырёх вагонов, словно насмехаясь над ними, уезжал прочь. Свет из окон превратился в крошечные точки и растворился в густой темноте. Хюга и Саяко могли лишь беспомощно смотреть, как он исчезает.

Хюга села на снег. Они остались одни. Голова кружилась. Ей хотелось просто упасть здесь и лежать.

— Хина-тян, смотри, у неё что-то в руке!

Хюга обернулась на голос Саяко. Та пыталась разжать руку мёртвой женщины и что-то достать. Хюга ошеломлённо наблюдала за ней.

— Похоже на записку.

Саяко начала читать.

Хюга встала и осторожно заглянула Саяко через плечо. На листке размером с ладонь были нацарапаны какие-то слова. Бумага была смята и местами пропитана кровью.

«Это место казни. Но я ничего плохого не сделала.

Они всё ещё смотрят на меня. И на тебя, смотрящую на меня сверху вниз. Они появляются повсюду. Словно тени-монстры.

Время не идёт, сколько ни жди. Рассвет находится в городе с горячими источниками. Я долго бродила по городу, но у меня не получилось».

Место казни?

Тени-монстры?

Что за бред? Единственное, что было понятно, — это то, что эта женщина была убита кем-то, кто её преследовал. Сколько же она бродила по пустому городу? И с какими чувствами писала эту записку?

Хюга снова посмотрела на тело. Только сейчас она заметила, что в снегу рядом с лужей крови лежали небольшой блокнот и короткая ручка.

— Место казни…

Саяко произнесла это тихим голосом. Она смотрела на записку с бесстрастным лицом. Хюга не могла понять, что она чувствует, читая эти слова.

— В любом случае, нам нельзя здесь оставаться… наверное.

Странно было идти в город с горячими источниками, чтобы встретить рассвет. Если нужно дождаться рассвета, то можно просто остаться на станции.

Хюга посмотрела на часы. Она наклонила голову и почувствовала, как её тело деревенеет.

— Хина-тян, что с тобой?

Саяко, видимо, оторвавшись от своих мыслей, обратилась к ней своим обычным тоном. Хюга проигнорировала её и достала телефон. У неё было плохое предчувствие, которое поднималось из глубины души.

На экране отображалось то же время, что и на её наручных часах — семь часов вечера, когда она очнулась. Секундная стрелка на наручных часах словно приклеилась к цифре двенадцать и не двигалась.

— Время остановилось, — сказала Хюга.

— Что? Как это?

— С тех пор, как я очнулась в поезде, часы не идут. И на телефоне, и на наручных часах одно и то же время.

— Не может быть, это просто совпадение?

— Если не веришь, проверь свои часы.

— Правда, — пробормотала Саяко, посмотрев на настенные часы в зале ожидания.

«Время не идёт, сколько ни жди». Записка мёртвой женщины говорила именно об этом. А следующая фраза…

— Рассвет находится в городе с горячими источниками, — произнесла Саяко то, о чём только что подумала Хюга.

— Хина-тян, может, нам всё-таки пойти в город?

— …Да, пожалуй.

Хюга кивнула.

В этой записке не было лжи. Хюга не знала почему, но была в этом уверена.

— Раз уж эта женщина умерла здесь, значит, и на станции небезопасно… Не хочется двигаться, но…

— Да. Пойдём. Записку возьми ты.

— Не оставим её здесь?

— Она может пригодиться как улика. А я её, скорее всего, потеряю.

Саяко горько усмехнулась и вложила записку в руку Хюги. Кровь уже высохла, так что испачкаться Хюга не боялась, но положить записку в карман всё равно было неприятно.

— Хина-тян, ты помнишь дорогу до города с горячими источниками?

— Эм… не уверена.

Хюга не могла сказать, что ничего не помнит, поэтому ответила уклончиво.

— Вот как. Дорога неблизкая, так что приготовься.

Саяко пошла вперёд.

Хюга, прежде чем последовать за ней, ещё раз посмотрела на тело. На спину мёртвой женщины безжалостно падал снег. Интересно, когда-нибудь её полностью засыплет снегом, и она исчезнет из виду? От этой мысли у Хюги сжалось сердце.

Выйдя с площади перед станцией, Саяко остановилась.

— Нам нужно пройти через это, — сказала она, указывая на туннель, который находился в противоположной стороне от жилого района.

— Другой дороги нет?

— Только эта.

Хюга посмотрела вглубь туннеля. Внутри горел свет, но из-за плавного изгиба выход не был виден.

— Как-то не по себе.

Голос Хюги эхом разнёсся по туннелю.

Саяко вздрогнула. Её беззаботность, которую она демонстрировала до входа в туннель, исчезла, и она съёжилась, словно шла сквозь метель. Хюга пошла рядом с ней, не спуская с неё глаз.

— Хина-тян, ты боишься?

— Ну… да.

— Я тоже.

Саяко скривила лицо, освещённое оранжевым светом, и слабо улыбнулась.

После этого они шли молча. Только звук шагов, скользящих по земле, нарушал застоявшийся воздух.

Прошло немало времени с тех пор, как они потеряли из виду вход и выход из туннеля. Идя, Хюга несколько раз смотрела на часы. Она надеялась на чудо, но стрелки не двигались. «А вдруг мы никогда не выберемся?» — промелькнула у неё мысль. Хюга покачала головой. Беспокойство превращалось в пот, выступающий на ладонях. Хотя в туннеле было не холоднее, чем снаружи, ей казалось, что с её пальцев стекает тепло.

Кто-то схватил её за правый рукав.

Это была Саяко.

— Ч-что случилось? — спросила Хюга.

Саяко покачала головой.

— Не спрашивай.

— Мне же интересно. Скажи.

— Просто…

Саяко ответила уклончиво.

Хюга, не понимая, в чём дело, посмотрела вперёд.

На мгновение слева стало темнее. Она резко повернула голову, но увидела всё те же лампы.

Хюга знала это ощущение. То же самое происходит, когда птица пролетает между тобой и солнцем.

Но она никогда не видела птиц, летающих в туннеле. К тому же, то, что промелькнуло сейчас, было гораздо больше.

Теперь справа стало темнее. Это произошло в одно мгновение.

Она повернула голову направо и встретилась взглядом с Саяко. По её напряжённому лицу Хюга поняла, что Саяко тоже это видела.

Они начали ускорять шаг. Оранжевый свет ламп, расположенных на равном расстоянии друг от друга, разжигал и усиливал их тревогу. Хюга начала чувствовать, что за ней кто-то наблюдает. Саяко незаметно прижалась к ней плечом.

Впереди показался свет. Они ускорили шаг и перешли на бег.

Выбежав из туннеля, они почувствовали, как воздух стал легче. Оглянувшись, Хюге показалось, что она видит что-то чёрное, что бесшумно скользит по стенам и полу, словно волна, уходящая обратно в туннель.

Хюга невольно сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим воздухом. Ей казалось, что они шли по туннелю целую вечность.

Саяко широко потянулась.

— Фух, из-за той записки я слишком напряглась.

Хюга промолчала. Саяко просто храбрилась. В том туннеле определённо кто-то был.

Хюга отвела взгляд от туннеля.

— Саяко, сколько ещё до города с горячими источниками?

— Километра два, наверное.

— …Понятно.

Расстояние было ни большим, ни маленьким.

Дорога шла вдоль горы и была покрыта снегом по щиколотку. Редкие уличные фонари, словно прожекторы, освещали ограждения и снег.

— Хоть бы автобус приехал, — пробормотала Хюга с досадой.

— Я тоже так думаю, но вряд ли. Следов от машин нет, да и снег не убран. А если автобус и приедет, то, наверное, в другой мир.

— Не говори так.

Это звучало совсем не как шутка.

Они шли по краю дороги, пробираясь сквозь снег. За ограждением был крутой склон. Неизвестно, куда они покатятся, если упадут. Словно бездна.

Они молча шли по безмолвной дороге. Шаги Хюги были тяжёлыми. Снега здесь было больше, чем у станции. Её кроссовки промокли насквозь. Снег таял, и холодная вода просачивалась внутрь, лишая Хюгу чувствительности в ногах. Холодный воздух проникал сквозь одежду, словно кусочки льда касались её кожи. Хюга съёжилась, пытаясь согреться. Её зубы стучали.

Саяко шла в нескольких метрах впереди. Заметив состояние Хюги, она вернулась к ней.

— Хина-тян, ты в порядке?

— Нормально… а ты как?

Хюга притворилась, что всё хорошо. На самом деле ей хотелось поскорее окунуться в горячий источник.

— Хочу в онсэн, — ответила Саяко, словно озвучивая мысли Хюги.

Саяко снова пошла вперёд. Её плечи ритмично двигались в такт шагам. Хюге показалось, что она идёт с какой-то радостью.

Почему Саяко так спокойна? А Хюга места себе не находила от беспокойства.

Хюга почувствовала неприятное раздражение.

— Багаж тяжёлый, да?

Саяко неожиданно оказалась рядом с ней. Она выхватила у Хюги рюкзак, повесила его себе на плечо, замедлила шаг и пошла рядом.

— Извини.

— Да ладно. Прости, что я такая болтливая. Мне просто неспокойно, когда я молчу.

Саяко горько усмехнулась.

Наверное, Саяко тоже старалась казаться спокойной. Хюге стало неловко, и она опустила глаза. Когда о тебе беспокоятся, это приятно, но в то же время чувствуешь себя уязвимой. Это вызывало у неё ещё большее беспокойство, чем дрожь от холода.

— Хина-тян, Хина-тян, ты меня слышишь?

Хюга резко остановилась, почувствовав, как Саяко дёрнула её за край куртки.

— Извини, я задумалась.

Саяко, идя рядом, указала вперёд.

— Вон там… это не человек?

— Что?

Хюга посмотрела в ту сторону, куда указывала Саяко. На дороге, плавно изгибающейся вдали, виднелся силуэт человека. Он стоял под уличным фонарём, глядя куда-то за ограждение.

— Что он там делает?

— Может быть, он в такой же ситуации, как мы.

Если остаться одному в таком месте, можно сойти с ума.

— Что будем делать? Позвать его?

— Подожди.

Хюга остановила Саяко.

Сначала ей захотелось подбежать к этому силуэту и позвать его. Но потом она передумала.

Её что-то останавливало.

Слова из записки, которую держала мёртвая женщина у станции.

«Они».

Хюга наблюдала за силуэтом. Он был нечётким и не двигался. Сколько она ни вглядывалась, он оставался совершенно чёрным. Словно человеческая фигура, вырезанная из яркой вуали уличного фонаря.

— Давай подойдём.

Хюга повернулась к Саяко, которая уже собиралась идти, и приложила палец к губам.

Почему Саяко такая беспечная?

Это нормально?

Неужели только она одна испытывает страх в этой ситуации?

На её холодных ладонях выступил пот.

«Я права», — убеждала себя Хюга. Нельзя терять время. Она продолжала этот безмолвный спор с собой, хотя и понимала, что это бессмысленно.

— А!

Саяко коротко вскрикнула.

Силуэт исчез за ограждением.

— Не может быть… — прошептала Хюга.

За ограждением был крутой склон, дна которого не было видно.

«Тогда где он?»

Хюга была в шоке. Она не могла даже закрыть рот и просто шла к тому месту, где стоял силуэт.

Встав рядом с Саяко, она посмотрела вниз по склону. Внизу простиралась бесконечная тьма, ничего не было видно. Не было слышно ни звука.

— Мы могли бы ему помочь, — пробормотала Саяко. Её слова острым ножом вонзились в сердце Хюги.

Может быть, это был такой же заблудившийся человек, как они. Если бы они позвали его, он бы, может быть, улыбнулся и подбежал к ним.

— Это моя вина?

Вместе со словами из неё уходило тепло.

Она робко посмотрела на Саяко. Та молча смотрела на Хюгу. Не упрекая, не утешая, просто молча смотрела ей в глаза.

Узкие глаза Саяко слегка расширились. Её взгляд, устремлённый на лицо Хюги, начал медленно подниматься вверх. Её губы беззвучно разомкнулись.

Саяко была в ужасе.

От чего?

Хюга проследила за её взглядом и обернулась.

Прямо перед ней была густая тьма.

Она сделала шаг назад.

Тьма, словно рой насекомых, извивалась, принимая форму человеческого тела. Бледное лицо. Лоб и щёки были испещрены глубокими ранами. Куски синей плоти, словно выковырянные изнутри, свисали, прикреплённые к коже. На вывернутых белках глаз виднелись тонкие, как корни травы, сине-фиолетовые сосуды.

Это было то самое теневое чудовище из записки.

Тьма шевельнулась. Две тёмные конечности, словно заслоняя свет уличного фонаря, потянулись вверх.

«Беги!» — кричал её мозг. Но Хюга не могла двигаться. В её продрогшем теле бешено колотилось только сердце. Она не могла даже пошевелить глазами. Их взгляды словно превратились в верёвки, связывающие её глаза.

— Хина-тян!

Саяко толкнула Хюгу. Прежде чем Хюга упала на землю, раздался глухой удар. Оглушительный звук, похожий на раскат грома.

Хюга, опершись руками о землю, посмотрела на тень.

Тень, замахнувшаяся обеими руками, смотрела на неё. В её руках был большой молот.

— Почему… — пробормотала Саяко, ошеломлённо глядя на тень.

Тень, разбрасывая снег, подняла молот. Замахнувшись, она медленно приближалась.

Хюга вскочила на ноги.

— Надо бежать!

Она схватила Саяко за руку и побежала.

Саяко, помедлив, побежала за ней.

— Что это такое?

— Откуда я знаю!

Хюга изо всех сил переставляла ноги, спотыкаясь о снег. Сзади доносились тяжёлые шаги.

— Хина-тян, быстрее!

Саяко неожиданно оказалась впереди.

Если так пойдёт дальше, тень их догонит. Хюга, стремясь к спине Саяко, прибавила скорости.

— Она прямо за нами! Быстрее!

Хюга и сама это знала. Шаги приближались. Она чувствовала дыхание смерти за спиной, и у неё по коже побежали мурашки.

Ей было трудно дышать. Ноги не слушались. Если она расслабится, то сразу же споткнётся и упадёт.

Оставалось только бежать вперёд, не оглядываясь. Хюга стиснула зубы и подняла голову.

— А!

Саяко, которая бежала впереди, исчезла.

Впереди засиял свет.

Закат.

Внезапно появившийся закат сдирал ночь, скрывал склоны гор, затмевал яркие уличные фонари. Всё вокруг было залито оранжевым солнечным светом.

Тревога, охватившая Хюгу, отступала.

Её тело, которое кричало от страха, стало удивительно лёгким.

«Нужно идти».

Хюга бежала, не останавливаясь. Не чтобы спастись. Словно повинуясь зову света, она бежала вперёд, забыв обо всём.

Её вытянутая рука растворилась в свете. Рука, плечо, тело — всё исчезало в тумане. Свет поглощал Хюгу целиком, до последней волосинки.

Сознание Хюги внезапно погасло.

Она медленно спускалась по склону. По обеим сторонам дороги стояли магазины и другие здания. Людей было немного, но они всё же встречались. Две длинные тени тянулись по снегу, отбрасываемые заходящим солнцем.

Хюга хотела осмотреться, но её тело не слушалось. У неё было странное ощущение, будто она смотрит на мир чужими глазами.

Рядом с ней шла девочка с ранцем за спиной. Зрение сфокусировалось на ней, и мир вокруг начал двигаться. Похоже, они шли вместе.

Девочка, словно почувствовав на себе взгляд, посмотрела на Хюгу. Её глаза, прищуренные от слёз, смотрели на Хюгу. Она открыла свой маленький рот:

— Тебе лучше держаться от меня подальше какое-то время.

На дрожащий голос девочки зрение начало расплываться.

— Я никогда не брошу Сат-тян. Я не хочу этого делать.

Хюга чувствовала дрожь в голосе девочки, как свою собственную. Рядом послышались всхлипывания.

«Они плачут».

Но почему?

Хюга не понимала причины, но их печаль глубоко ранила её сердце.

На заплаканном лице девочки появилось чёрное пятно. Пятно, словно чернила, растекающиеся по ткани, начало расти. Оно превратилось во тьму и поглотило всё вокруг.

Глава 2

На город с горячими источниками Такэнояма опустились сумерки. Серые улицы украшали бумажные фонарики, и группы молодых людей, похожих на лыжников, словно мотыльки, летящие на свет, заходили в изакая.

Масаки смотрел из окна своего номера в рёкане на туристов, наслаждающихся необычной атмосферой. Из открытого окна дул холодный ветер.

Горничная убирала со стола остатки ужина на двоих. Еда осталась нетронутой. Масаки было неловко есть одному, когда Хюги не было рядом.

— Вам не понравилось? — робко спросила горничная, видя, что Масаки не притронулся к еде.

— Нет, дело не в этом… Извините.

— Не стоит извиняться. Тогда я пойду.

Горничная натянуто улыбнулась и скрылась за раздвижной дверью. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком закрывающейся двери.

Наверняка она подумала, что его невеста не пришла на свидание.

Масаки глубоко вздохнул и сел на стул. Он открыл свой раскладной телефон и перечитал сообщение от Хюги.

«Я сейчас в поезде до Такэноямы. Встретила одноклассницу из начальной школы и мы решили сходить в нашу школу, начальную школу Такэноямы. Приеду намного позже. Извини».

После слова «извини» стоял смайлик с кланяющимся животным. Хюга редко использовала смайлики. Наверное, она очень обрадовалась встрече со знакомой. Но как они встретились? Даже если кто-то к ней обратился, Хюга вряд ли помнит лица своих бывших одноклассников… Хотя, может быть, увидев лицо, она вдруг всё вспомнила.

Впрочем, сейчас это неважно.

Сообщение от Хюги пришло шесть часов назад, в три часа дня. С тех пор она не выходила на связь.

Хюга была очень аккуратной и всегда писала ему сообщения. Иногда Масаки даже казалось, что слишком часто. Она почти никогда не пропадала на такое долгое время. Возможно, у неё разрядился телефон, но у неё была привычка заряжать его перед выходом. Маловероятно, что она забыла об этом сегодня.

Сначала Масаки думал, что она просто увлечена разговором со своей знакомой.

Но когда стемнело, а от Хюги всё ещё не было вестей, Масаки начал волноваться. Он написал ей ещё одно сообщение, но ответа не получил. Когда он звонил ей, автоответчик сообщал, что абонент находится вне зоны действия сети или выключен.

Масаки в очередной раз проверил почту. Убедившись, что от Хюги нет новых сообщений, он встал.

«Пойду поищу её».

Накинув куртку, он вышел из комнаты. Спустившись по лестнице с четвёртого этажа на первый, он обратился к администратору на ресепшене.

— А… вы куда-то идёте?

Пожилой мужчина, вышедший из подсобки, увидев Масаки, слегка нахмурился, но тут же натянуто улыбнулся. Похоже, он принял его за странного постояльца.

— Я хотел бы взять сапоги, — сказал Масаки.

Лицо администратора снова омрачилось.

— Простите, а куда вы собираетесь?

— Просто прогуляться поблизости.

Когда Масаки подошёл к выходу, администратор поспешно вышел из-за стойки, достал из обувного шкафчика сапоги и поставил их перед Масаки. В прихожей больше никакой обуви не было.

Обычно в рёканах есть сапоги для гостей, чтобы они могли выйти на улицу… Масаки проигнорировал эту мысль и надел сапоги.

— Пожалуйста, не уходите далеко. Ночью опасно…

Масаки кивнул кланяющемуся администратору и вышел на улицу.

Что-то здесь не так.

Он вспомнил вчерашний разговор с мужчиной по имени Хасэ-тян. Неужели это место действительно такое проклятое?

Тогда бы оно не стало таким популярным туристическим направлением.

Масаки пошёл по главной улице.

У него не было конкретной цели. Все интересные места он осмотрел вчера. Да и в это время работали только изакая.

Масаки искал Хюгу, оглядываясь по сторонам. Судя по времени отправки сообщения, Хюга приехала на станцию Такэнояма ближе к вечеру. Даже если она заблудилась, она должна была уже добраться до города с горячими источниками и посетить свою школу.

Наверное, её одноклассница из начальной школы Такэноямы куда-то её уволокла. Масаки не мог придумать другого объяснения. Хюга ничего не помнила о своём детстве в Такэнояме. Может быть, встреча со знакомой помогла ей что-то вспомнить?

Внезапно Масаки вспомнил дедушку Хюги. И то, о чём он просил ему рассказать Хюге.

Родители Хюги погибли. Восемь лет назад в автокатастрофе. Её бабушка с дедушкой не смогли рассказать ей правду и сказали, что её родители живут отдельно по каким-то причинам. Они не хотели ранить свою любимую внучку жестокой правдой. Масаки понимал их чувства. Но разве это не обязанность родителей? Разве не должны близкие люди говорить правду? Даже если это расстроит человека, разве не должны близкие поддержать его?

Масаки глубоко вздохнул. Он был возмущён, но время для этого давно прошло. Хюге, конечно, не повезло, но рано или поздно ей нужно было всё рассказать. И чем раньше, тем лучше. Масаки не был настолько хладнокровным, чтобы притворяться, что ничего не знает.

Масаки поднял голову. Он не заметил, как оказался один в безлюдном месте. По обе стороны дороги стояло несколько жилых домов. Вокруг было тихо.

В сотне метров от него он увидел большое трёхэтажное здание. Выцветший фасад в смешанном японско-европейском стиле, обвалившаяся черепица на крыше — всё говорило о том, что это заброшенное здание. Сейчас оно выглядело заброшенным, но когда-то, наверное, было роскошным рёканом. Похоже, эта часть города давно была исключена из зоны горячих источников.

«Дальше идти бесполезно». Масаки почесал голову и хотел было повернуть назад. Но в тот момент, когда он обернулся, он краем глаза заметил что-то ярко-красное. Нечто, совершенно не вписывающееся в унылый пейзаж.

Масаки присмотрелся. Это было на границе двух соседних домов. Сверху снежной кучи, оставленной после уборки снега, свисало что-то похожее на красную ленту. Как будто там что-то лежало.

Масаки подошёл к куче снега. Это была ручка сумки.

«Странно».

Чувствуя неладное, он схватил ручку и потянул её изо всех сил. Что-то тяжёлое вылетело из снега.

Это была красная сумка через плечо.

Знакомый дизайн.

Масаки стряхнул с сумки снег и заглянул внутрь. Внутри лежал знакомый кошелёк и вещи, которые Хюга взяла с собой в поездку.

Это были вещи Хюги.

Сердце Масаки забилось чаще.

Почему вещи Хюги лежат здесь? Куда бы она ни пошла, ей не было смысла оставлять свои вещи. Даже если бы она оставила их здесь, она бы взяла с собой кошелёк.

— Хюга, ты где-то рядом?

Масаки встал и громко позвал её.

Но ответа не было.

Куда она могла пойти без кошелька?

Масаки повесил сумку на плечо и пошёл дальше по безлюдной дороге.

Пройдя немного, он остановился. Его путь преградил снег. Как будто кто-то провёл чёткую границу между тем местом, куда ступала нога человека, и тем, куда не ступала. Дорога дальше была не расчищена. Вместо домов по сторонам дороги росли деревья. Темная дорога изгибалась, и дальше ничего не было видно.

Рядом стоял старый, полусгнивший указатель. На нём едва можно было разобрать надпись «Начальная школа Такэноямы».

Масаки снова посмотрел на нетронутый снег.

На снегу не было ни следов Хюги, ни чьих-либо ещё.

Хюга проснулась от холода, пронизывающего всё её тело.

Резкий запах серы ударил ей в нос.

Она, пошатываясь, встала. Её тело продрогло, словно она превратилась в кусок льда. Челюсть дрожала, зубы стучали. Охлаждённые пальцы немели от боли. Она засунула руки в карманы куртки, скрестила руки на груди и сжалась в комок.

Перед ней был пологий подъём. Магазины и изакая по обеим сторонам дороги были закрыты.

Хюга забежала под навес одного из изакая и присела, прижавшись спиной к закрытому ставнями входу. Она не могла думать ни о чём, кроме как согреться. Свернувшись калачиком, она ждала, пока дрожь вернёт ей тепло.

Наконец, её зубы перестали стучать, и она почувствовала, как немного согревается. Хюга с трудом встала, изо рта вырвался клуб белого пара.

Выйдя из-под навеса, Хюга осмотрелась.

Её взгляд упал на большой знак.

«Город с горячими источниками Такэнояма».

На знаке крупными буквами было написано «Добро пожаловать».

— Когда я…

Похоже, она добралась сюда, пока убегала от теневого монстра.

Куда делась Саяко? И тот монстр…

Рядом со знаком была карта города. Хюга посмотрела на неё. Она находилась у самого входа в город. Отсюда вверх шла дорога, от которой, как ветви дерева, отходили узкие улочки. В центре города была площадь, и, похоже, там был полицейский участок. Может быть, это бесполезно, но ей нужно идти на площадь. Это заметное место, и Саяко, возможно, тоже пойдёт туда.

Хюга достала из нагрудного кармана куртки блокнот и ручку. Её покрасневшие от обморожения пальцы с трудом держали ручку, выводя буквы на бумаге.

«Жду на площади. Хюга».

Получилось неразборчивое каракули. У неё так замёрзли руки, что она не могла нормально писать даже хираганой, не говоря уже о кандзи. Хюга вырвала листок из блокнота и засунула его между картой и столбом. Хотелось бы верить, что Саяко его найдёт.

Хюга дрожащими руками достала телефон и сфотографировала карту, чтобы не заблудиться.

— А…

Хюга удивлённо распахнула глаза.

На экране телефона было ровно девять часов вечера. Она поспешно посмотрела на наручные часы — время совпадало.

Телефон завибрировал, сообщая о новом письме. Отправитель — Масаки Камбара.

— Масаки!

Хюга быстро нажала на кнопку и прочитала сообщение.

«Я волновался, что ты не доберёшься, но раз ты с подругой, то я спокоен. Не беспокойся обо мне, сходи в свою школу. Кстати, как ты вспомнила свою подругу?»

Было ещё несколько сообщений, в которых он выражал своё беспокойство.

Хюга вспомнила мягкую улыбку Масаки, и на её глаза навернулись слёзы. Она прижала руку к груди и подумала о своём женихе, с которым неизвестно когда сможет увидеться.

«Нужно рассказать ему, что случилось…» — Хюга поднесла палец к кнопке «Ответить». И тут она заметила.

Снова «Нет сети».

Хюга несколько раз неуверенно посмотрела на экран и убрала телефон.

Оглядываясь по сторонам, она начала подниматься по склону.

Снега здесь было меньше, чем внизу, и идти было легче, но это было слабое утешение. Ей нужно было найти какое-нибудь тёплое место, чтобы отдохнуть, иначе у неё не хватит сил. Она вспомнила о слабом отоплении в поезде.

Вдоль дороги на равном расстоянии друг от друга стояли уличные фонари, и редкие снежинки падали на освещённую дорогу. Впереди никого не было видно.

Идя и оглядываясь по сторонам, Хюга почувствовала что-то странное. Ей казалось, что она уже видела эти улицы.

Хюга смутно вспомнила свой сон. Сон, в котором она шла по склону с девочкой с ранцем за спиной. Может быть, это было воспоминание из её детства, из начальной школы. Девочка, которая шла рядом с ней, наверное, была Саяко.

«Почему они плакали?» Хюга пыталась вспомнить, но в её памяти осталась лишь пустота.

«Сат-тян».

Когда они разговаривали в поезде, Саяко, похоже, хотела, чтобы Хюга называла её так.

Дорога была однообразной. Куда ни глянь — везде закрытые здания и уличные фонари. Если бы сейчас был день, и она шла бы здесь с Масаки, то эта дорога показалась бы ей очень короткой.

Хюга остановилась перед одним из зданий. Это был старый магазин. Над входом висела красная вывеска с надписью «Табак». Магазин был закрыт, но под навесом стоял торговый автомат и телефон-автомат. Если телефон работает, она сможет вызвать помощь.

Подойдя к телефону, Хюга заметила…

— О…

У неё невольно вырвался вздох.

Под навесом лежал человек.

Хюга осторожно приблизилась. Это была женщина. Похоже, она была мертва.

Хюга подошла ближе. Судя по телосложению и одежде, это была не Саяко. Хюга с облегчением вздохнула. Эта женщина, наверное, тоже стала жертвой этого места.

Хюга снова осмотрела тело. Похоже, причиной смерти была рана на животе. Удар ножом или порез? На боку белого пальто расплывалось пятно, похожее на ржавчину. Лицо женщины было обращено к земле. В посиневшей руке она сжимала листок бумаги. Так же, как и мёртвая женщина у станции. Что там написано? Хюга затаила дыхание.

После недолгих колебаний Хюга протянула руку к телу. Рука мёртвой женщины окоченела, и, похоже, чтобы вытащить бумагу, потребуется немало времени. Хюга отвела взгляд и разжала пальцы мёртвой женщины. Она чувствовала себя ужасно. Если бы она задумалась об этом, то сошла бы с ума.

Выхватив бумагу, Хюга тут же отступила и отвернулась.

Она развернула листок. На линованной бумаге были нацарапаны неровные буквы, заполняющие всё пространство.

«Это последняя страница в моём блокноте. Я искала людей, но нашла только чёрных монстров.

Наверное, никто не может провести чёткую границу между обычной жизнью, которая была ещё вчера, и этим миром. В мгновение ока, в одно небрежное движение головы, в тот короткий миг, когда ты даже не успеваешь осознать, что происходит, тебя затягивает в бесконечную ночь. Без всякой причины. Иначе получается, что это я сошла с ума.

Я действительно здесь?

Здесь действительно никого нет?

Может быть, только мне кажется, что здесь никого нет, а на самом деле я сижу где-то в углу и дрожу?

Мне плохо. Я всегда сторонилась людей, а теперь молю о помощи. Даже сейчас я вся какая-то противоречивая.

Я наконец-то нашла телефон-автомат, но мне даже не хочется им пользоваться. Чувства, которые я так долго подавляла, вырвались наружу, и мне уже всё равно.

Наверное, я действительно слабый человек».

Хюга посмотрела на тело.

«Если бы не Саяко…» — Хюга не могла не согласиться с написанным в записке. Если бы она осталась одна, если бы её преследовали холод и непонятные монстры, она бы, наверное, тоже так подумала. Да и сейчас, когда она потеряла Саяко, её ситуация не сильно отличалась от ситуации этой женщины.

Хюга сложила руки в молитвенном жесте, обращаясь к мёртвой женщине. Сейчас она ничем не могла ей помочь. Хюга убрала записку в карман куртки. Вряд ли она ей пригодится, но выбросить её — значит растоптать последние мысли этой женщины.

Хюга посмотрела на телефон-автомат. Если он работает, она сможет связаться с Масаки.

Хюга сняла трубку.

Ледяной холод пробежал от её ладони до мозга.

Хюга сжала трубку и поднесла её к уху. Из динамика раздался протяжный гудок. Похоже, он работает.

Деньги были в сумке, которую она отдала Саяко. Телефонной карты у неё не было. Хюга нажала на кнопку экстренного вызова и набрала 110. Она делала это впервые.

Раздались гудки. Предвкушение и тревога смешались, и кровь в её жилах заледенела. Только сердце бешено колотилось, словно пытаясь что-то сказать.

Как только ей ответили, Хюга заговорила:

— Алло, это полиция?

— Что случилось? Происшествие или несчастный случай?

Раздался низкий, безжизненный мужской голос. Он говорил с ней снисходительно, словно повторяя заученную фразу.

Хюга, чувствуя лёгкое раздражение, ответила на его вопрос:

— Наверное, происшествие… Я нашла тело. И на меня напал странный человек с молотком… Я боюсь, что он снова нападёт. Помогите!

— Успокойтесь. Где вы находитесь?

Хюга, посмотрев на вывеску магазина, ответила:

— В городе с горячими источниками Такэнояма… перед магазином «Кавасима». Я звоню из телефона-автомата. Здесь что-то не так. Телефон не работает, и в городе никого нет.

— Понятно. Что происходит сейчас?

— Я одна. Позади меня тело… Пожалуйста, приезжайте скорее.

— Хорошо. Мы скоро будем, ждите там.

— Пожалуйста.

На глаза Хюги навернулись слёзы. Саяко ошибалась. Здесь не может быть безлюдно. Здесь есть нормальные люди.

Она уже хотела положить трубку, но остановилась.

Раздался какой-то приглушённый звук.

Хюга снова поднесла трубку к уху.

— Мы скоро будем, ждите там.

Хюга нахмурилась.

— Я поняла, приезжайте быстрее.

— Мы скоро будем, ждите там.

— А… алло…

— Мы скоро будем, ждите та…

Хюга рефлекторно бросила трубку. Трубка ударилась о металлический ставень с громким звуком. Из раскачивающейся трубки всё ещё доносился голос.

Хюга с самого начала подозревала что-то неладное. Не может быть, чтобы всё так просто решилось одним звонком.

Где-то в глубине души она всё ещё не могла поверить в происходящее. Часть её продолжала шептать, что это просто страшный сон. Поддавшись этому самообману, Хюга позвонила в полицию. Женщина, которая лежала позади неё, — это одно, но женщина, которая умерла у станции, боролась за свою жизнь. В записке было написано, что она бродила по городу с горячими источниками. Если она добралась до города, чтобы спастись, она бы не прошла мимо этого телефона-автомата. И если бы телефон работал нормально, она бы не умерла такой ужасной смертью.

Её тело, разгорячённое ложными надеждами, начало быстро остывать.

Хюга вздрогнула, почувствовав что-то в левой руке. Что-то тонкое скользнуло между её пальцами и коснулось ладони.

Пальцы. Холодные, как у мертвеца.

«Нужно бежать». Хюга знала это, но не могла пошевелиться. Она сглотнула и медленно, словно заржавевший механизм, опустила голову.

Искажённая тень обвивалась вокруг столба телефона-автомата. Иначе это не описать. Ноги, туловище — всё было обёрнуто вокруг столба, словно щупальца осьминога. Одна рука, тянущаяся из-за плеча, держала Хюгу за левую руку.

Хюга отдёрнула руку и отступила назад. Под телефоном она увидела чёрный шар. Формой он напоминал человеческую голову. На нём открылись глаза, словно разрывая тьму. Налитые кровью глаза, мелко дрожа, смотрели на Хюгу. Взгляд тени скользил по её ногам, коленям, животу, поднимаясь всё выше.

Хюга, словно оттолкнутая пружиной, бросилась бежать. Всё её существо отказывалось смотреть в эти глаза. Ей казалось, что если она встретится с ними взглядом, то больше не сможет двигаться.

Хюга бежала вверх по склону, тяжело дыша. Её бёдра болели от усталости. Ноги ниже колен двигались, как деревянные палки, и она боялась споткнуться. Хюга бежала, думая только о том, чтобы двигаться вперёд.

Она добежала до площади, но не смогла остановиться. Ощущение, что кто-то идёт за ней по пятам, не исчезало. Хюга пробежала площадь, мимо странных памятников.

Она бежала, не разбирая дороги.

Внезапно её нога зацепилась за что-то твёрдое.

«Вот чёрт». Когда она это поняла, было уже поздно. Она упала лицом в снег.

— Уф…

Она не успела сгруппироваться и упала всем телом. Из её лёгких вырвался воздух, и она застонала.

Пытаясь встать, Хюга увидела здание. Ставни на входе были слегка приоткрыты. Над входом висела большая вывеска «Магазин Харада».

Хюга оглянулась, чтобы убедиться, что тень её не преследует. Затем она пролезла в щель между ставнями. Она заползла вглубь магазина и спряталась за стеллажами с товарами.

Успокоив дыхание, она выглянула наружу. Тени не было видно.

Хюга обессиленно села на пол.

Как только напряжение спало, её захлестнули эмоции.

— Всё, я больше не могу. Помоги мне… Масаки.

Хюга разрыдалась в темноте магазина. Она не могла остановить слёзы.

«Магазин Харада» был, мягко говоря, старомодным. Он не гнался за современными тенденциями, а тихо существовал в стороне от городской суеты. Таким он показался Хюге.

Хюга, шмыгая носом, начала осматривать магазин. Её мучила жажда. Из-за пыльного воздуха ей казалось, что горло вот-вот пересохнет. Она не помнила, когда в последний раз пила. Точно до встречи с Саяко.

Трудно было представить, как долго здесь никто не убирался. На полках стояли приправы и алкоголь, покрытые толстым слоем пыли. В углу магазина стоял небольшой столик, на котором лежали несколько упаковок онсэн-мандзю с названием Такэноямы. В холодильнике стояли банки с газировкой, но все они были вздутыми.

Хюга прислонилась к полке и вздохнула. Затем она посмотрела на кассовый прилавок. За ним был коридор, в конце которого виднелась кухонная раковина.

Хюга осторожно обошла прилавок и вошла в коридор. Слева была лестница на второй этаж и две двери. Двери вели в туалет и ванную. Хюга пошла дальше, на кухню.

Кухня была скромной. Посередине стоял обеденный стол со стульями на четверых. Комната была маленькой, кроме стола, здесь были только плита и небольшой холодильник. Рядом с холодильником была дверь чёрного хода.

Хюга подошла к столу и открыла холодильник. Он был выключен и пуст. Хюга посмотрела на раковину. Раковина была покрыта налётом и красновато-коричневыми пятнами, похожими на абстрактную картину. Вряд ли из такого крана течёт чистая вода. Хюга попробовала повернуть кран, но воды не было. Похоже, ей придётся есть снег, чтобы утолить жажду.

Хюга вышла из кухни и направилась к лестнице. Раз уж здесь нечего есть, то хотя бы нужно найти место, где можно отдохнуть. Она не забыла о Саяко, но у неё не было сил снова бродить по городу.

Подойдя к лестнице, Хюга прищурилась.

Сверху, со второго этажа, лился свет заката. Медово-золотистый свет, напоминающий о тёплом, ленивом вечере. Хюге стало не по себе, но льющийся сверху свет словно растворял её чувства.

Ноги Хюги сами понесли её на второй этаж.

— Жарко. Жарко, — пробормотала Хюга, прикрывая рот рукой. Она оглядывалась по сторонам и ёжилась. Она не понимала, почему она так делает, и у неё не было сил думать об этом. Она просто шла вверх по лестнице, словно подчиняясь какому-то зову.

Поднявшись наверх, она пошла по узкому коридору. Слева была раздвижная дверь, а в конце коридора — деревянная дверь. Свет лился из-под этой двери. Хюга, не обращая внимания на раздвижную дверь, пошла прямо к деревянной двери.

Не колеблясь, она взялась за ручку и открыла дверь.

Нить, связывающая Хюгу с реальностью, оборвалась.

Хюга снова смотрела на мир чужими глазами.

«Опять», — подумала она, хотя сказать это было некому.

Она была внутри здания. Коридор был объят пламенем. Огонь извивался по стенам, по полу, по потолку. Повсюду слышался треск горящего дерева.

Человек, чьими глазами она смотрела, прикрывая рот рукой и оглядываясь по сторонам, осторожно продвигался вглубь коридора.

«Магазин Харада?» Место было похоже на тот магазин, который осматривала Хюга. Наверное, это был коридор на втором этаже.

Человек направился прямо к двери в конце коридора.

Дверь слегка приоткрылась. Изображение качнулось вверх-вниз. Похоже, человек вздрогнул.

Из щели показалась чёрная тень. Что-то похожее на бесформенный мяч.

Тук-тук.

Шар запрыгал по полу.

Хотя опасность ей не угрожала, Хюга почувствовала холодок страха. «Скорее убегай», — мысленно взмолилась она, обращаясь к человеку, чьими глазами она смотрела.

Из тени высунулась толстая чёрная палка и ударила по полу. Дверь открылась ещё шире. Когда Хюга поняла, что это такое, ей захотелось зажмуриться.

Это была не палка, а рука. К ней крепилось хрупкое плечо. Тонкая шея соединялась с тем самым шаром. Судя по телосложению, это была девочка. Остальные черты были скрыты пламенем.

Девочка превратилась в чёрный силуэт. Она извивалась, объятая пламенем. Она билась в конвульсиях, словно рыба, выброшенная на берег.

Чёрная рука вытянулась прямо к Хюге. Тонкое тело выгнулось дугой. Голова запрокинулась. Кипящие глаза смотрели на Хюгу.

Губы девочки слегка шевельнулись. Послышался хриплый шёпот, смешанный со звуком втягиваемого воздуха. Хюга не разобрала слов, но поняла, что она говорит. Девочка просила о помощи. Сгорая заживо, она судорожно цеплялась за жизнь.

Человек, чьими глазами смотрела Хюга, отшатнулся.

Изображение замелькало. Человек бежал по коридору, спускался по лестнице.

Мир, который она видела, постепенно темнел. Только пронзительный крик продолжал звучать в её ушах. Хюга не знала, кому он принадлежал — человеку, чьими глазами она смотрела, или сгорающей девочке. В любом случае, девочку уже не спасти. Хюга понимала только это.

Хюга проснулась от запаха гари. Она увидела над собой чёрный потолок. В центре квадратного потолка свисал оборванный провод, на котором когда-то висела лампа.

Похоже, она была в комнате.

Хюга, лёжа на спине, вспоминала свой сон. Ужасное зрелище. Смерть в огне. Она отчётливо помнила, как горела плоть, как кипела вода в теле. Это был ребёнок. Ребёнок, который просил о помощи. Хюга не хотела думать о том, что когда-то в прошлом она видела это своими глазами. Это был просто сон. Должно быть.

Она почувствовала, как под ней скрипит дерево. Пол мог обрушиться в любой момент.

«Нужно выбираться отсюда».

Хюга попыталась встать.

Но её тело не слушалось. Сигналы мозга не доходили до тела. Она не могла даже пошевелиться. Её охватила паника, на лбу выступил холодный пот.

Хюга посмотрела по сторонам. В комнате были только обгоревшие остатки мебели. Дверь была немного приоткрыта. Хюга вспомнила свой сон и затаила дыхание.

«Это та самая комната, где была девочка?»

Тук.

Раздался звук. Тот самый звук, который она слышала во сне — звук человеческой головы, ударяющейся об пол.

— А… а…

Тихий голос. Доносился из-за двери.

Хюга затаила дыхание.

Звук и голос повторялись через неравные промежутки времени.

«Пусть это скорее закончится», — молилась Хюга, зажмурившись.

Внезапно раздался резкий звук. Звук открывающейся двери.

«Кто-то вошёл?»

Хюга осторожно открыла глаза и повернула голову. И тут же распахнула глаза от ужаса.

— А… оа…

Тень ползла к ней. Такая же обгоревшая девочка. Её лицо было бледным, как у тени с молотком. Кожа на лбу и щеках была словно расплавлена и свисала вниз, а то, что когда-то было кровеносными сосудами, теперь напоминало клубок червей. С каждым вздохом кожа, прикрывающая её рот, поднималась, обнажая неровные зубы.

— Не подходи, — прошептала Хюга дрожащим голосом.

Тень девочки, упираясь обгоревшей рукой в пол, подтягивала своё тело и приближалась. С каждым движением свисающая кожа колыхалась, словно черви.

Спастись было невозможно. Хюга могла только молиться.

Она почувствовала влажное дыхание на своей шее. У неё волосы встали дыбом.

Изуродованное лицо оказалось прямо перед ней.

— Не надо, не подходи.

— Да…

Хюга почувствовала тёплое дыхание на своём носу.

— Помогите, — прошептала Хюга.

— Хи… ри…

Холодная рука коснулась её шеи.

Из глаз Хюги потекли слёзы.

Она не могла сопротивляться, её тело ниже шеи было парализовано. Неужели она умрёт вот так, не имея возможности пошевелиться?

Предчувствуя смерть, Хюга начала терять сознание. Дыхание тени стало тише, и даже собственное сердцебиение Хюга перестала слышать. Её окутала тишина. Ей было хорошо, словно она лежала в тёплой ванне. Реальность расплывалась. Хюга перестала понимать, где она, откуда она пришла и что она делала.

Она почувствовала беспокойство, словно её уносило в море, но и это чувство начало растворяться и исчезать.

— Хина-тян!

В её душе что-то ёкнуло. Чувствительность тела быстро вернулась.

Хюга открыла глаза. Тень, которая приближалась к ней, отлетела в сторону. Хюга увидела перед собой тонкие ноги.

— Саяко?

Саяко пнула тень ногой.

— Быстрее вставай!

Саяко потянула её за правую руку, и Хюга встала. Её тело снова слушалось.

— Что ты здесь делаешь?

— Неважно, бежим!

Саяко потянула её за руку, и они выбежали из комнаты.

Хюга оглянулась на комнату. Тень с изуродованным лицом лежала в углу комнаты, протягивая к ним руку. Хюга услышала тихий, страдальческий стон. Наверное, эта тень навсегда останется в этом месте. Может быть, она тоже жертва.

— Ты чего? Пошли быстрее!

— А, да.

Хюга побежала за Саяко по коридору.

«Магазин Харада» был полностью выгоревшим, от второго этажа до самой лестницы. Словно он сгорел под влиянием её сна.

Они выбежали из магазина, проскользнув под ставнями.

Саяко упала на снег.

— Фух, пронесло.

— Спасибо. Ты спасла меня.

Поблагодарив Саяко, Хюга посмотрела на «Магазин Харада». Он был неузнаваем. Большая часть второго этажа обрушилась, а вывеска над входом была покрыта копотью, так что надпись невозможно было разобрать.

— Хина-тян!

Хюга вздрогнула от резкого голоса и обернулась. Саяко, слегка нахмурившись, смотрела на неё.

Хюга невольно напряглась.

— Зачем ты туда пошла?

— Извини. Меня преследовали… У меня не было выбора. Когда я заходила туда, он не горел.

— Я видела, как ты туда заходишь, и он уже тогда был полностью сгоревшим. Даже если ты права, как можно было зайти туда… Ты с ума сошла?

Хюга опустила глаза. Она стиснула зубы, пытаясь подавить своё несогласие. Она точно помнила, что магазин не горел. Она помнила товары на полках, скромную кухню, грязную раковину. Если что-то и было не так, то это был сам мир вокруг неё.

— Если бы ты знала, что там произошло, ты бы туда не пошла. По крайней мере, я бы не пошла. Ни за что, даже под страхом смерти.

Похоже, Саяко испытывала отвращение не просто к сгоревшему зданию, а к самому этому месту.

— Что ты имеешь в виду?

Саяко посмотрела на Хюгу.

— Хина-тян, ты ведёшь себя странно. Ты не помнишь?

Хюга растерялась. Она пожалела, что задала этот вопрос.

Саяко молча смотрела на неё. Затем вздохнула и покачала головой.

— В такой ситуации… ты, наверное, устала и запуталась… И я веду себя глупо, раздражаясь по таким пустякам.

— Нет, дело не в этом…

Хюга запнулась. Она не знала, что сказать.

Саяко, не глядя на Хюгу, продолжила:

— Знаешь, мне кажется, что этот мир словно специально задевает наши самые болезненные воспоминания. Это здание должно было быть давно снесено, но оно стоит здесь. В записке мёртвой женщины было написано, что это место казни, и это правда. Этот мир пытается заставить нас искупить наши грехи.

Грехи?

Хюга проглотила вопрос, который уже готов был сорваться с её губ. Если она спросит Саяко, та снова начнёт говорить о том, что Хюга ничего не помнит. Хюга ещё не была готова рассказать ей всё.

Они сидели у входа в одно из изакая, недалеко от «Магазина Харада».

— Выпей, — сказала Саяко, протягивая ей пластиковую бутылку. — Это просто растопленный снег.

Бутылка была наполовину заполнена мутной водой.

— …Можно?

— Конечно. Снега здесь полно. Но не пей слишком много. Вода не очень чистая, может быть, расстройство желудка.

Хюга взяла бутылку, открыла крышку и сделала глоток. Она так хотела пить, что вода показалась ей невероятно вкусной. Вода была ледяной. Хюга с шумом проглотила воду, и холодная жидкость потекла по пищеводу, достигая желудка. Наслаждаясь каждым глотком, Хюга выпила почти половину бутылки. Хотя вода была безвкусной, Хюга почувствовала, как её жажда утоляется.

— Спасибо, Саяко.

Саяко не ответила, она смотрела в небо. Просто смотрела или вспоминала о чём-то? Хюга не знала.

Хюга, глядя на свои колени, начала говорить:

— Я видела закат. Когда бежала к городу с горячими источниками и в «Магазине Харада». Когда я вижу закат, я теряю сознание и вижу странные сны.

— Ты тоже?

Хюга подняла голову.

— Саяко, ты тоже видела?

— Да. Только в «Магазине Харада»… И мне тоже снились сны. Очень неприятные сны. Этот закат какой-то жестокий. Он словно высвечивает все твои плохие воспоминания.

Что же видела Саяко? Хюге стало интересно, но она сдержалась и не стала спрашивать.

— Хина-тян, тебе не холодно?

Саяко смотрела на Хюгу.

— …Холодно, но ничего.

Хюга солгала. Её тело всё ещё дрожало. Она не хотела, чтобы Саяко о ней беспокоилась. Её забота была для Хюги тяжким грузом. Она не могла принимать её доброту, обманывая её.

Внезапно Хюга почувствовала, как что-то мягкое коснулось её шеи.

— Вот, возьми, — сказала Саяко, обматывая её шею ярко-красным шарфом. Толстая шерстяная ткань была тёплой, наверное, от тепла тела Саяко.

— Не нужно, тебе самой он нужен.

— Мне не холодно. Я хорошо переношу холод.

— Но…

Хюга хотела снять шарф, но Саяко схватила её за руку.

— Не надо. Это… в качестве извинения.

Хюга, услышав извиняющийся тон Саяко, наклонила голову.

— Извинения? За что?

— Когда нас преследовал монстр, я знала, что ты отстала, но всё равно убежала вперёд… И я выбросила твою сумку где-то по дороге. И ещё я вела себя слишком эмоционально.

Саяко, запинаясь, произнесла эти слова и опустила глаза.

— Не стоит извиняться. Спасибо… Саяко.

Хюга хотела назвать её «Сат-тян», но что-то её останавливало. Она не знала, насколько это было неестественно, но Саяко, похоже, не обратила на это внимания.

— Саяко?

Саяко смотрела на наручные часы Хюги.

— Время идёт.

Хюга посмотрела на свои часы.

— Одиннадцать часов. Только что было девять.

— Ты же говорила, что у тебя часы остановились на семи?

— Я заметила это, когда мы разделились. И ещё…

Хюга замолчала. Дальше были только догадки. Без каких-либо доказательств. Ей казалось неправильным говорить об этом.

— Не стесняйся, говори прямо. Это твоя плохая привычка.

Саяко, похоже, видела её насквозь.

Хюга сказала, что это всего лишь предположение, и продолжила:

— Мне кажется, время идёт, когда мы видим закат. Поэтому, если мы будем искать закат, то, может быть, дождёмся рассвета. Я не знаю, сможем ли мы выбраться отсюда, когда наступит утро, но…

— Здорово!

Саяко схватила Хюгу за плечи и начала трясти.

— Пока нет никаких доказательств, рано радоваться.

— Но у нас появилась зацепка. Давай попробуем.

В любом случае, других вариантов у них не было. Хюга кивнула.

— Нам всё равно нечего делать здесь. Нужно что-то предпринимать.

Хюга с трудом встала. Её тело всё ещё было тяжёлым, но жаловаться было некому.

— Но куда мы пойдём?

Хюга не знала, где искать закат.

Саяко взяла её за руку и что-то пробормотала. Похоже, она о чём-то думала. Затем, немного поколебавшись, она сказала:

— Хина-тян, может, сходим к тебе домой?

Глава 3

Добравшись до центральной площади города с горячими источниками Такэнояма, Масаки опустился на колени и шумно выдохнул. Он бежал без остановки с того места, где нашёл сумку Хюги, и теперь задыхался.

Сувенирные магазины и кафе, окружавшие площадь, в это время были закрыты.

Восстановив дыхание, Масаки снова двинулся в путь. Его целью был полицейский участок, расположенный в углу площади.

Сейчас у Масаки не было другого выбора, кроме как обратиться в полицию. Он решил, что будет быстрее добежать до участка, чем звонить 110.

Полицейский участок был небольшим, похожим на старый ящик. Внутри, подперев голову рукой, сидел полицейский.

Масаки резко открыл дверь, и его лицо обдало тёплым воздухом от обогревателя.

Полицейский поднял голову. Встретившись взглядом с Масаки, он растянул губы в дружелюбной улыбке.

— А, это ты.

Масаки сразу узнал его.

— Ты полицейский?

Это был тот самый мужчина, которого он встретил вчера в изакая, Хасэ-тян, рассказывавший городские легенды. Вчера он показался Масаки легкомысленным, но сейчас, в форме, он выглядел как настоящий полицейский.

— Ага. Я Сюнъити Хасэгава, местный участковый. Что случилось? Заблудился?

— Моя спутница пропала. Я нашёл только её сумку.

Улыбка Сюнъити исчезла.

— Где ты её нашёл?

— Наверху, на главной улице, в заброшенной части города. Она лежала на куче снега, оставленной после уборки.

— Странно.

Глаза Сюнъити изменились. Похоже, он заподозрил неладное. Масаки почувствовал облегчение, увидев, что Сюнъити ведёт себя как настоящий полицейский. Вчерашнее легкомыслие сейчас было бы неуместно.

— У тебя есть какие-нибудь документы пропавшей?

— Одну минуту.

Масаки достал из сумки кошелёк и протянул Сюнъити водительские права Хюги.

— Хюга Момосаки…?

— Что-то не так?

— Нет, ничего. Ты знаешь, куда она собиралась идти?

Сюнъити пытался казаться спокойным, но Масаки видел, что он волнуется.

— Хюга сказала, что идёт в начальную школу Такэноямы со своей знакомой из начальной школы. Я искал её в округе после того, как нашёл сумку… но на дороге, ведущей к школе, не было никаких следов.

— Знакомая…?

Сюнъити повесил на дверь табличку «Перерыв».

— Ты можешь описать эту знакомую?

— Я её никогда не видел… Я знаю только, что это её одноклассница из начальной школы. Даже не знаю, мужчина это или женщина.

— Тогда опиши Хюгу. Как она была одета?

— У неё длинные чёрные волосы. Она была одета… в синюю куртку и чёрные узкие джинсы… кажется.

Масаки не был уверен, но, скорее всего, он был прав. Хюга не любила наряжаться. У неё было всего две зимние куртки. Для современной девушки это очень мало. И из этих двух только синяя куртка была на выход.

— Давай сходим на то место, где ты нашёл сумку.

— Ты не можешь вызвать подкрепление?

— Понимаешь, у нас есть определённые процедуры и условия для поиска людей. Сначала я помогу тебе сам. И не надо со мной на «вы», мы же вместе пили вчера.

Сюнъити вывел Масаки на улицу и закрыл дверь участка. Они прошли через площадь и начали подниматься по дороге, по которой Масаки только что сбежал вниз.

У Масаки возник вопрос. Почему Сюнъити сначала спросил про знакомую Хюги, а не про неё саму? Разве не логичнее сначала узнать приметы пропавшего человека, а потом уже его спутника? Хотя, если он спросит об этом сейчас, Сюнъити, скорее всего, уйдёт от ответа.

— Это здесь?

Масаки поднял голову. Сюнъити остановился недалеко от того места, где Масаки нашёл сумку.

Масаки указал на кучу снега.

— Она лежала здесь.

— Наверху?

— Да, здесь свисала ручка, я её и потянул.

Сюнъити осторожно ступил на снег и заглянул на вершину кучи.

— Ты ничего странного не заметил?

— Нет, ничего особенного. Она просто лежала здесь.

Масаки был уверен в своих воспоминаниях. Даже в таком состоянии он бы заметил что-нибудь подозрительное.

— Ясно, — пробормотал Сюнъити, скрестив руки на груди. — Я позвоню в рёкан и узнаю, не приходила ли она туда.

Он позвонил в рёкан. Была небольшая вероятность, что они разминулись. В таком случае Хюга сразу же пошла бы в рёкан, к Масаки. Она бы обратилась к нему за помощью, а не в полицию.

— Да, рёкан «Рёкумэйкан», слушаю.

Ответил мужчина.

— Это Масаки Камбара, я остановился в номере «Хиираги». Моя спутница не приходила к вам? Я просил передать ей ключ от номера, если она появится.

— Одну минуту, я проверю.

Раздались гудки. Сюнъити отвернулся от Масаки и закурил.

Мелодия «Зелёные рукава» проиграла три раза, и на том конце провода ответила другая сотрудница.

— Извините за ожидание.

Масаки узнал её голос. Это была та самая сотрудница, которой он отдал ключ.

— Ну что?

— Она ещё не приходила.

— Понятно… Спасибо.

— Её там нет?

— Нет.

Сюнъити нахмурился, выпуская дым.

— Дело принимает серьёзный оборот… Придётся вызвать подкрепление и начать полномасштабные поиски. И нужно собрать местный поисковый отряд.

— Спасибо. Я тоже помогу.

Масаки был расстроен, что поиски не дали результатов, но в то же время он был благодарен Сюнъити за помощь.

— Ты пока возвращайся в рёкан и отдохни. Дальше мы сами справимся.

— Но я не могу сидеть сложа руки. Я тоже буду искать.

— Слышал поговорку «Искатель потерялся сам»? Лучше позвони своим родным.

Масаки невольно напрягся.

— …Хорошо. Я оставлю тебе свой номер, позвони, если что-нибудь узнаешь. И дай мне свой номер.

Сюнъити продиктовал Масаки свой номер и потушил сигарету в портативной пепельнице.

Они повернули назад. Сюнъити молчал, погружённый в свои мысли.

Масаки решил задать вопрос, который его мучил:

— «Харасаки» — это правда?

Лицо Сюнъити изменилось. Масаки показалось, что он удивился.

— Когда я выходил из рёкана, администратор вёл себя как-то странно. Наверное, он просто нервничает из-за всего этого.

После вчерашнего разговора со Сюнъити всё пошло наперекосяк. Конечно, Масаки не винил его в этом, но всё же не мог не спросить.

— Я же говорил, это просто суеверие. Конечно, до того, как Такэнояма стала популярным курортом, здесь ходило много мрачных слухов, и это место считалось проклятым. Но я местный, я знаю, что это неправда.

Они дошли до развилки.

— Тебе нужно связаться с родными, так что не думай о всякой ерунде и иди домой.

— Хорошо, спасибо.

Масаки проводил Сюнъити взглядом и пошёл в сторону рёкана.

Сюнъити был прав, ему нужно было связаться с родными Хюги. Но как ему объяснить всё её бабушке с дедушкой? Впрочем, уже неважно, как он это сделает. Ему оставалось только сообщить им всё как есть и извиниться. От одной мысли об этом у него забилось сердце.

Хюга шла вверх по склону, держа Саяко за руку.

— Саяко, — сказала Хюга.

— М?

— Ты не устала?

— Устала.

Но, несмотря на её слова, Саяко шла легко.

— Ты же убежала, когда я потеряла сознание. Почему ты такая бодрая?

— Мы же отдыхали. И я регулярно занимаюсь спортом. А ты, наверное, мало двигаешься.

— В моём возрасте не так много возможностей…

Хюга запнулась.

Саяко поддержала её за плечо.

— Какая ты слабая. Давай, ещё немного осталось.

Хюге стало стыдно, и она замолчала. С тех пор, как она попала в Такэнояму, она только и делала, что полагалась на Саяко. Та дважды спасла ей жизнь, а теперь ещё и поддерживает её, когда она устала.

— Я тоже чувствовала себя потерянной, когда попала сюда, но благодаря тебе у меня появилась цель. Спасибо.

Саяко сказала это, не оборачиваясь. Её голос был спокойным.

— …Пожалуйста, — пробормотала Хюга, глядя на спину Саяко. Она почувствовала, как с её плеч свалился тяжёлый груз. Почему Саяко всегда говорит именно то, что ей нужно услышать? У Масаки тоже была такая способность. Он словно чувствовал её желания, о которых она сама не подозревала. Может быть, поэтому Хюге на мгновение показалось, что она может полностью довериться Саяко.

— Хина-тян, ты меня слышишь?

Хюга подняла голову и увидела недовольное лицо Саяко.

— А, извини. Задумалась. О чём ты говорила?

— О том странном закате. Мне кажется, он появляется в тех местах, которые нам запомнились. Мы часто гуляли по этой улице, а «Магазин Харада»… ну, ты понимаешь.

— Поэтому ты решила пойти к моему дому?

Хюга решила не упоминать про «Магазин Харада». Саяко неловко кивнула.

— Мне кажется, что в том рёкане может быть закат. Хотя тебе, наверное, будет тяжело.

— …Да, но я потерплю.

Хюга старалась казаться спокойной, но внутри она была потрясена. Она и не подозревала, что её дом — это рёкан. Почему её бабушка с дедушкой ничего ей не рассказали? Они же должны были знать о семейном бизнесе.

— Пришли, — сказала Саяко, глядя на одно из зданий. Дом Хюги находился недалеко от «Магазина Харада».

Это было большое трёхэтажное здание. Его фасад в смешанном японско-европейском стиле выделялся на фоне остальных, более скромных построек. Стены и черепичная крыша были в хорошем состоянии. Великолепное здание.

Но Хюга не испытывала никаких других эмоций. Она не чувствовала, что вернулась домой, не чувствовала ностальгии. Всё было слишком просто.

Хюга, пытаясь избавиться от чувства пустоты, посмотрела на небо. На её щеку упала снежинка и тут же растаяла. Небо было затянуто тяжёлыми тучами. Словно отрезая ей путь к бегству.

— Ностальгируешь?

— …Что-то вроде того.

Хюга не могла ответить ничего конкретного. С каждым таким ответом дыра в её душе становилась всё больше.

— Давай зайдём внутрь. Там должно быть теплее.

— Хорошо.

Они зашли под навес. Рядом со входом стояла деревянная вывеска.

Хюга тихо ахнула.

— Тебя очень любили, Хина-тян.

Название рёкана было «Хюга».

Хюга застыла, глядя на вывеску. В её душе бушевали сложные чувства. Она не знала своих родителей. Они не написали ей ни одного письма за десять лет, что она жила отдельно от них. И только сейчас она узнала, что у них был рёкан. Слова Саяко о том, что её любили, вызвали у неё лишь недоумение. Масаки говорил, что все родители радуются свадьбе своих детей. Но теперь Хюга сомневалась в этом. Как они посмотрят на неё, когда она войдёт? Что они скажут? Как они будут к ней относиться? И что будет с ней, когда она столкнётся с реальностью?

Хюга зажмурилась, пытаясь отогнать эти мысли. Скорее всего, она не встретит своих родителей в этом пустом городе. Она подумает об этом позже, когда наступит утро.

— Извини, я опять задумалась.

Хюга обернулась, но Саяко нигде не было.

— Саяко, ты где?

— Ищу, как нам войти.

Хюга посмотрела на вход. Там была стеклянная дверь. Она попробовала её открыть. Хюга удивлённо вздрогнула. Дверь легко открылась.

— Саяко, иди сюда, дверь открыта.

— Что, правда?

Хюга услышала удивлённый голос Саяко. Наверное, Саяко тоже пыталась открыть дверь. Решив, что она заперта, Саяко пошла искать другой вход.

Хюга приоткрыла дверь. В нос ударил запах пыли.

Внутри было тихо и темно. Свет с улицы тускло освещал прихожую и вестибюль.

Внезапно кто-то сильно толкнул её в спину.

Хюга потеряла равновесие и упала в прихожую.

— Саяко, не толкайся.

Хюга обернулась и увидела, как стеклянная дверь закрывается. За прозрачной дверью никого не было.

Хюга попыталась открыть дверь. Она толкала её, тянула на себя, но дверь не поддавалась. Словно всё пространство вокруг неё застыло.

Хюга увидела, как Саяко подходит к двери снаружи.

— Саяко!

Увидев Хюгу, Саяко подбежала к двери.

— Хина-тян, как ты туда попала?

— Просто открыла дверь.

— Но на ней же висит замок!

— Я не видела никакого замка. Я открыла дверь, заглянула внутрь, и кто-то толкнул меня в спину. Будь осторожна, он может быть где-то рядом.

Саяко осмотрелась по сторонам.

— Вроде никого. Хина-тян, ты не можешь открыть дверь изнутри?

— Не могу.

Хюга пробовала открыть дверь, но она не двигалась ни на миллиметр. Словно была частью стены.

— Подожди.

Саяко отошла от двери, подняла с земли большой камень размером с мяч для регби и вернулась.

— Хина-тян, отойди!

Хюга отошла от двери. Она знала, что это бесполезно. То, что разделяло их сейчас, было не просто стеклом. Это было что-то более абсолютное.

Саяко изо всех сил бросила камень в дверь. Камень, словно подтверждая её мысли, отскочил от стекла и упал на землю. На прозрачной стене не осталось ни царапины.

— Странно. Даже трещины нет.

— Да уж, — неловко ответила Хюга.

Саяко отвернулась от Хюги.

— Эй, ты куда?

— Пойду поищу другой вход. Ты жди здесь.

— Саяко, подожди!

Саяко побежала в сторону заднего двора.

Хюга, прижавшись руками к стеклу, опустила голову. На ручке двери снаружи висел замок. Саяко была права.

«То же самое, что и в „Магазине Харада“», — подумала Хюга. Она начала подозревать, что разница в восприятии между ней и Саяко была частью злого умысла этого мира. Если бы она могла списать это на паранойю, ей бы стало легче. Но её опыт и записки мёртвых женщин говорили об обратном.

Хюга медленно обернулась. В тусклом свете вырисовывались очертания вестибюля. Повсюду были тёмные пятна, словно кто-то разлил чернила. Хюге казалось, что из любой тени может выскочить монстр.

«Ждать Саяко в таком месте?»

Невозможно. Она не выдержит.

Раздался звук.

Хюга вздрогнула. Это был тихий звук. Не шум. И не шаги приближающегося монстра.

Хюга прислушалась. Это были голоса людей. Два голоса. Мужчина и женщина разговаривали. Они переговаривались несколько раз, а потом снова стало тихо.

— Есть кто-нибудь?

Если она позовёт их, они, может быть, заметят её. Но это было слишком опасно. Эти голоса могли быть ловушкой.

Хюга вышла из прихожей в вестибюль. Слева была стойка регистрации. Справа — зона ожидания с двумя столиками и четырьмя стульями у каждого. Рядом с ними было большое окно. Тусклый свет с улицы освещал зону ожидания.

Хюга включила фонарик на телефоне и зашла за стойку регистрации. Она хотела найти фонарик, если он здесь есть. Телефонный фонарик тоже годился, но она не хотела тратить заряд батареи. Сейчас телефон был её единственной связью с Масаки.

За стойкой были полки. Хюга присела и начала осматривать их. Она нашла ручной фонарик. Включив его, Хюга направила луч света на своё лицо.

— Отлично.

С фонариком в руке Хюга почувствовала себя немного увереннее. Она встала.

«Нужно осмотреть хотя бы первый этаж». Если она найдёт другой выход, то сможет встретиться с Саяко. Она не может всё время полагаться на неё.

Хюга шла по вестибюлю, освещая себе путь фонариком. Пройдя мимо стойки регистрации, она увидела слева лестницу. Сейчас она не хотела подниматься наверх. Она не хотела разминуться с Саяко.

В глубине вестибюля была зона с низкими столиками и подушками для сидения. За ней был тёмный коридор. Хюга посветила фонариком в конец коридора и увидела деревянную дверь. На ней висела табличка «Посторонним вход воспрещён».

Из-за двери раздался женский голос:

— Что нам теперь делать?!

— Успокойся.

В мужском голосе слышалось раздражение. Они начали говорить всё громче и перешли на крик, так что Хюга не могла разобрать слов.

«Не хочу это слышать».

Хюга почувствовала неприятное волнение. Фонарик выскользнул из её рук. Хюга отвернулась от коридора и закрыла уши руками.

Зрение затуманилось, её охватило чувство невесомости. Ей показалось, что пол под её ногами исчезает. Она присела и зажмурилась.

Голоса продолжали мучить её. Хюга не разбирала слов, но отчётливо чувствовала ненависть, исходящую от них.

Сначала они кричали ей в спину, потом оказались перед ней,а затем начали кричать снизу. Крики проникали сквозь её пальцы, пронзая барабанные перепонки и разрывая мозг на части.

— Прекратите! — закричала Хюга.

Голоса резко стихли.

В горле жгло. Хюга открыла глаза и увидела свои расплывчатые колени. В ушах звенело, дыхание было прерывистым.

Она почувствовала влажное дуновение на шее. Неприятное ощущение, словно по ней ползёт насекомое, вызвало дрожь во всём теле.

Хюга рефлекторно вскочила и обернулась.

Её взгляд встретился с бледным лицом.

В тот же миг она почувствовала резкую боль в ключице, словно её ударили чем-то тяжёлым. Увидев рукоять молота, вонзившуюся в её правое плечо, Хюга почувствовала, как боль пронзает всё её тело.

— А…

Хюга упала на пол. Луч света из выпавшего фонарика осветил металлическую часть молота.

Перед глазами всё поплыло. Хюга стиснула зубы. Она увидела лицо тени. Тень улыбалась, уголки её губ были подняты вверх. Щеки были втянуты, и из зияющих ран доносились влажные звуки.

Тень снова замахнулась молотом.

В голове Хюги зазвенел сигнал тревоги. Она оттолкнулась ногами от пола и откатилась назад. Молот ударил в то место, где она только что лежала. Металлическая часть пробила пол, и Хюга почувствовала вибрацию в костях.

— У… х…

Хюга, опершись на левую руку, встала. Резкая боль в плече и подступающая тошнота затуманили её сознание.

Хюга повернулась спиной к тени и побежала. Она пошатывалась, ноги не слушались.

Она пробежала мимо лестницы, ведущей на второй этаж. Хюга пожалела, что не поднялась наверх. Может быть, стоило это сделать. Сожаление и паника захлестнули её, мешая ясно мыслить.

Тяжёлые шаги приближались, словно приклеенные к её спине.

Хюга сконцентрировалась на одной мысли: как только она увидит дверь или лестницу, она сразу же побежит туда. Она повторяла это про себя, цепляясь за остатки сознания.

В противоположном конце вестибюля был ещё один коридор. Добежав до двери, Хюга быстро повернула ручку и проскользнула внутрь.

Как только она закрыла дверь, раздался оглушительный грохот. Молот пробил дверь. В образовавшейся дыре показалось лицо тени. Хюга быстро заперла дверь и отступила назад.

Она оказалась в коротком коридоре. Свет, проникающий через небольшое окно, тускло освещал его. В конце коридора была деревянная дверь, а справа — дверь-купе.

Хюга, прижавшись к стене, открыла дверь-купе. За ней была кухня. Вдоль стен стояли столы, а посередине — большая раковина.

Тупик.

Как только Хюга хотела повернуть назад, из коридора раздался странный звук. Треск дерева. Звон металла об пол. Дверь была сломана. Тяжёлые шаги сотрясали воздух.

«Что делать?»

Вернуться в коридор она не могла.

Если тень пойдёт к двери в конце коридора, Хюга сможет убежать в вестибюль. Но шансы были пятьдесят на пятьдесят. Тень могла открыть и эту дверь.

Хюга спряталась за раковиной. Если тень её не заметит, она сможет убежать.

Правое плечо горело. Любое движение вызывало резкую боль. На лбу выступил холодный пот, подступила тошнота.

«Сможет ли она убежать в таком состоянии?»

Хюгу охватили мрачные мысли. Она прижалась спиной к раковине и сжалась в комок.

На кухне раздался взрыв. Хюга вздрогнула и подняла голову. Тень выламывала дверь. Она выбрала эту дверь.

Перед глазами Хюги блеснул тусклый серебристый свет. Её глаза, привыкшие к темноте, отчётливо видели его очертания.

Нож.

Хюга схватила нож и приготовилась.

Раздался грохот. К её ногам упали петли от двери.

Хюга выглянула из-за раковины. Тень осмотрела кухню и сделала шаг вперёд. Она приближалась к тому месту, где пряталась Хюга.

«Нужно бежать». Если она обежит вокруг раковины, то сможет убежать. Нужно бежать.

Эти слова крутились у неё в голове, но тело не слушалось. И тут в глубине её души зародилось другое чувство.

Гнев.

Щеки Хюги запылали, дыхание стало частым, как у загнанного зверя.

Она не знала, сможет ли она ранить тень ножом. Это было уже неважно. Страх, который сковывал её, исчез. Ярость заглушила даже дрожь в её теле. Хюга, сама того не осознавая, ждала тень, напрягая все свои чувства.

Она сжала нож в левой руке и приготовилась к удару.

Чёрная нога ступила на пол перед ней.

Хюга резко встала и, зажмурившись, бросилась на тень.

— Уф…

Она почувствовала удар и что-то тёплое и липкое на своей руке.

Хюга отшатнулась. Она почувствовала, как нож выходит из тела тени.

Тень схватилась за живот и застонала. Чёрная, как чернила, жидкость растекалась по полу. Изуродованное лицо тени исказилось в гримасе боли. Её губы дрожали. Она стучала зубами, но её глаза продолжали безучастно смотреть на Хюгу.

Гнев Хюги утих. Страх, который она подавляла, вернулся с новой силой.

Тень с трудом схватила рукоять молота. Дрожащей рукой она замахнулась.

Хюга не могла двигаться.

Увернуться было невозможно.

Что-то хрустнуло в затылке тени. Раздался резкий, многократно повторяющийся звук. Белые осколки разлетелись в стороны, один из них задел щеку Хюги.

Хюга застыла в оцепенении.

Тень обернулась.

В проёме сломанной двери-купе стояла Саяко.

— Эй, иди сюда! — крикнула Саяко, маня тень рукой.

Тень повернулась к Хюге спиной.

— Хина-тян, беги!

Саяко побежала по коридору в сторону стойки регистрации. Тень бросилась за ней.

Звук шагов стих.

Наступила тишина.

Вокруг валялись осколки керамики.

Хюга выронила нож и, словно марионетка с оборванными нитками, опустилась на пол.

На её руке была липкая жидкость. Такая же жидкость растекалась по полу. Хюгу затошнило от резкого запаха. Она наклонилась и вырвала. Рвота смешалась с жидкостью на полу.

Хюга отвела взгляд и отползла в сторону.

Она повернула кран, но воды не было. Хюга, вытирая руку о раковину, пошла к выходу из кухни. Она перешагнула через обломки двери и вернулась в коридор. На полу были пятна чёрной жидкости, которую, должно быть, разбрызгала тень. Следы вели в сторону стойки регистрации.

Даже если Саяко очень быстрая, не факт, что она сможет убежать от тени. Нужно найти её и выбраться отсюда.

Хюга сделала шаг вперёд, и тут её спину осветил свет. Она обернулась и увидела оранжевое сияние, исходящее из-под двери в конце коридора.

Хюга застыла на месте. Янтарный свет стелился по полу, поднимался по стенам, достигал потолка. Цвет заката проникал в Хюгу, растворяя её мысли, притупляя боль. Образ Саяко, который она представляла, исказился, сжался и исчез.

Хюга пошла по коридору к источнику света. Её пустые глаза бесцельно блуждали по сторонам.

Её левая рука коснулась дверной ручки. Хюга медленно открыла деревянную дверь.

Яркий свет залил всё вокруг.

Маленькая ручка, похожая на детскую, сжимала дверную ручку. Из-под двери лился свет флуоресцентной лампы.

«Опять», — подумала Хюга. В третий раз? Словно призрак, она наблюдала за чьими-то воспоминаниями.

Сквозь щель приоткрытой двери Хюга увидела мужчину и женщину, сидящих за столом друг напротив друга. В глубине комнаты было большое окно, но оно было чёрным от ночной тьмы.

Мужчина и женщина сидели, опустив головы. От них исходила гнетущая атмосфера.

Девочка смотрела на них, не открывая дверь. Судя по её дыханию, она затаила дыхание. Зачем она на них смотрит? Кто эти люди? Хюга была всего лишь наблюдателем. Она могла лишь собирать крупицы информации из картинки перед ней.

Хюга внимательно следила за происходящим.

Её взгляд сфокусировался на мужчине. У него было странное выражение лица — смесь растерянности и гнева.

— И что ты предлагаешь делать?

Рука девочки слегка дрогнула.

Женщина наклонилась над столом и обратилась к мужчине:

— В такой глуши слухи быстро распространяются. Клиенты перестанут приезжать, и нам будет трудно здесь жить. Мы взяли кредит на ремонт, и что теперь?!

Женщина продолжала говорить, словно готова была наброситься на мужчину.

Хюга вдруг поняла.

Это её родители.

Хюга не сводила с них глаз.

— Успокойся, — сказал мужчина раздражённым голосом, пытаясь утихомирить женщину. — Сейчас не время для этого. В любом случае, уже ничего не изменить.

— Я всё ещё не могу в это поверить. Хюга… убила человека.

Эти слова, словно удар, поразили Хюгу.

Убила?

Я?

Родители продолжали говорить, не обращая внимания на её состояние:

— Вся вина лежит на нас.

— Ты хочешь сказать, что это я виновата?

— Я тоже виноват. Мы оба виноваты в том, что не заметили, как изменилась Хюга.

Женщина, словно сломанная кукла, откинулась на спинку стула.

Мужчина продолжил:

— Хюге ещё предстоит пережить много трудностей. Будем надеяться, что время всё залечит. Не знаю, сколько лет пройдёт, но мы должны продолжать работать, чтобы встретить Хюгу с улыбкой, когда она вернётся.

— Слухи быстро разлетятся. В такой глуши… Соседи и родственники не оставят нас в покое. Может быть, нам стоит бежать вместе с ней…

— Я понимаю твои чувства, но бежать уже некуда. Если мы попытаемся её защитить, нас арестуют. И мы потеряем рёкан.

После слов мужчины они замолчали.

Внезапно женщина повернулась к двери.

— Хюга… ты там?

Изображение замелькало. Хюга словно пронеслась по пустому вестибюлю.

Зрение начало расплываться, и вскоре Хюга перестала что-либо видеть.

— Опять… — пробормотала Хюга, лёжа на животе.

Она оперлась руками об пол и почувствовала резкую боль в правом плече. Она забыла про свою рану.

Наручные часы показывали час ночи. Но сейчас это было неважно.

Хюга, опершись на левую руку, медленно села. Она была в той же комнате, что и в своём сне. Посередине комнаты стоял большой стол. Из окна лился тусклый свет.

— Это комната отдыха. Папа и мама приходили сюда во время перерывов. Я читала здесь книги и ждала их.

Хюга произнесла вслух то, что вспомнила. Воспоминания были такими хрупкими, что ей казалось, что если она не будет повторять их про себя, они исчезнут.

Рядом со столом стояли четыре стула со спинками. Обычно Хюга не обращала внимания на такую простую мебель, но сейчас эти стулья казались ей чем-то особенным.

Обрывки воспоминаний всплывали в её памяти, раскрашивая окружающий мир яркими красками.

— Я всегда сидела на стуле у окна. Мне нравилось читать, сидя спиной к свету.

Хюга подошла к своему любимому месту.

— И эта подушка тоже моя.

Хюга села на стул. Подушка в клетку выцвела от времени, наполнитель сбился. Она вряд ли могла называться подушкой.

Но жёсткость, которую Хюга чувствовала, была для неё чем-то особенным, вызывающим странные чувства. Тепло от облегчения и в то же время щемящая грусть, словно дуновение холодного ветра. Чувства переполняли её, и на глаза навернулись слёзы. Здесь больше никого не было. Наверное, в реальном мире тоже. Хюга чувствовала это.

Хюга облокотилась на стол и прижала ладонь ко лбу.

Эти чувства были лишь пустой оболочкой. Чтобы понять свою грусть, ей нужно было вспомнить, что она чувствовала и делала тогда.

Хюга отчаянно хотела вспомнить.

Ей нужно было знать. Что произошло тогда. Действительно ли она убила человека своими руками?

Где сейчас её родители?

— Убийца.

Хюга вздрогнула.

Голос раздался сверху.

На столе появились две тени в форме людей.

Они были позади неё. Они висели в воздухе, заслоняя свет из окна… Хюга не могла двигаться. Слова тени словно приклеили её к стулу.

— Ты убила её.

— Это твоя вина.

Хюга задрожала. Её зубы застучали. Она не хотела оборачиваться.

— Я не рожала убийцу.

— Если бы не ты…

Хюга зажмурилась и закрыла уши руками.

— Простите… я не знаю.

— Убийца.

Голоса родителей звучали у неё в ушах. Обвинения проникали в её мозг, заставляя барабанные перепонки вибрировать.

— Я не знаю, но это точно была не я, — вырвалось у Хюги. Она продолжала оправдываться, не понимая, за что.

— Поверьте…

Хюга повторяла эти слова, пока не потеряла сознание.

Вибрация телефона в кармане вернула Хюгу в реальность. Голоса исчезли.

У неё болела голова.

Она открыла глаза, не вставая со стула. На экране было сообщение от Масаки.

«Я нашёл твою сумку на окраине города с горячими источниками. Где ты? Я не могу до тебя дозвониться. Напиши мне, как только увидишь это сообщение».

Хюга чувствовала, как Масаки волнуется. Она хотела ответить, но телефон по-прежнему был вне зоны действия сети. Хюга сжала кулаки от досады.

Она встала и подошла к двери.

Вдали послышались шаги.

Хюга рефлекторно замерла. Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Из вестибюля доносился свет фонарика. Наверное, это Саяко.

Хюга вышла в коридор и посмотрела в сторону вестибюля.

У стойки регистрации стояла Саяко с фонариком в руке. Увидев Хюгу, она улыбнулась и подбежала к ней.

— Ты всё ещё здесь? С тобой всё в порядке?

— Благодаря тебе я жива… А где та тварь?

— Я от неё убежала, но она, наверное, где-то здесь. Нам нужно уходить.

Хюга пошла за Саяко. Саяко легко поднялась по лестнице.

— Выход же на первом этаже?

— Я нашла открытую дверь на пожарной лестнице на третьем этаже. Сюда.

Саяко протянула ей руку. Хюга хотела взять её за руку, но почувствовала резкую боль в плече.

— Ты ранена?

— Меня ударила та тварь с молотком. В правое плечо.

— Т-ты как?

Хюга остановила Саяко, которая хотела дотронуться до её плеча.

— Если бы у меня был перелом, я бы не смогла ходить. Меня ударили рукояткой… вроде бы всё в порядке. Но очень больно.

— Извини. Я должна была прийти раньше… Но я не слышала ничего, пока не раздался грохот.

— Ты спасла меня, я тебе благодарна. Давай просто выберемся отсюда.

Саяко неохотно продолжила вести её к выходу.

Они поднялись на третий этаж, освещая себе путь фонариком Саяко. Они шли по коридору с номерами. Хюга, чувствуя под ногами знакомый скрип деревянного пола, смотрела на спину Саяко. Знает ли она, что произошло здесь? И что случилось с этим рёканом?

Внезапно Саяко остановилась. Они дошли до двери с табличкой «Выход».

Саяко открыла дверь и жестом пригласила Хюгу выйти.

— Спасибо…

Хюга вышла на улицу и почувствовала, как её обдаёт холодом. Снежинки падали на её лицо и таяли, капли воды стекали по шее.

— Так вот как ты вошла.

— Мне пришлось повозиться с дверью. Замок не был заперт, но он заржавел.

Они спустились по пожарной лестнице. Хюга почувствовала, как холодный воздух охлаждает её разгорячённые щёки. Боль в плече немного утихла.

— Хина-тян, пойдём ко мне. Я обработаю твою рану. И у меня есть futon, ты сможешь отдохнуть.

— Но нас могут найти те твари. Они же были и здесь.

— Не знаю… Но нам нужно отдохнуть. Иначе мы не выдержим.

Хюга кивнула. С тех пор, как она попала сюда, она нормально не отдыхала. Лучше немного рискнуть, но выспаться.

— Тогда пошли. Мой дом недалеко.

Саяко начала спускаться по лестнице.

— Саяко.

— М?

Саяко повернулась и посмотрела на Хюгу.

Хюга хотела спросить её про свой дом и про то, что здесь произошло.

Но для этого ей нужно было рассказать Саяко всю правду. Признать свой обман.

— Понимаешь… я хочу поговорить с тобой о прошлом. И кое-что спросить. Когда придём к тебе.

Хюга решила сказать это, пока её нерешительность не взяла верх.

Саяко молча кивнула и продолжила спускаться по лестнице.

Хюга поспешила за ней.

— Наконец-то, — тихо пробормотала Саяко.

Хюга сделала вид, что ничего не слышала. Её сердце бешено колотилось, словно перед казнью.

Глава 4

Масаки сидел на стуле в своём номере в рёкане. Холодный ветер, дующий из открытого окна, охлаждал его разгорячённые щёки.

Он вернулся в номер, как и сказал Сюнъити, но не собирался отказываться от поисков Хюги. В его рюкзаке лежал фонарик и всё необходимое для ночных поисков. Он был готов ко всему, кроме одного.

Масаки нашёл в телефонной книге номер телефона бабушки и дедушки Хюги, который он записал совсем недавно. Ему нужно было сообщить им, что Хюга пропала. Для них Хюга была любимой внучкой. Наверняка она была для них дороже собственной жизни. От одной мысли об этом у Масаки дрожали руки.

— Всё будет хорошо, — пробормотал Масаки. Сейчас не время для страха.

Он нажал на кнопку вызова.

Раздались пять гудков.

Из трубки послышался тихий голос бабушки Хюги.

— Алло, это дом Момосаки.

— Здравствуйте, это Масаки Камбара.

— А, Масаки, как твоё путешествие?

Бабушка Хюги говорила приветливым тоном, словно обрадовалась его звонку.

— Извините, что звоню так поздно. Мне нужно кое-что вам сообщить.

— Что-то случилось?

Масаки нужно было сказать это прямо сейчас. Сказать.

Он сжал правую руку так, что ногти впились в ладонь.

— …Хюга пропала. Я собираюсь её искать. Это моя вина. Простите.

Наступила долгая тишина. Масаки слышал тиканье часов, шум ветра. Эти звуки смешивались, усиливая его напряжение. Он ждал ответа бабушки, затаив дыхание.

— Понятно. Я позову мужа.

После этих спокойных слов раздался звук, с которым трубка опустилась на рычаг.

Масаки опешил. Он не ожидал такого ответа. Бабушка говорила ровным, бесстрастным тоном, словно отшивала назойливого продавца.

Масаки почувствовал неладное. Его настроение резко изменилось.

— Алло, Масаки? Это дедушка Хюги.

Низкий, хриплый голос прозвучал в трубке.

— Простите, Хюга пропала…

— Да, жена мне сказала.

Голос дедушки был таким же спокойным, как и у бабушки.

— Простите, что я не уследил за ней. Я собираюсь снова её искать. Местные поисковики и полиция помогают мне.

— Хорошо. А при каких обстоятельствах пропала Хюга?

— Дело в том… Хюга, зная мою любовь к путешествиям в одиночку, предложила мне приехать на день раньше. Поэтому я не знаю, где именно она пропала. Я нашёл её сумку в городе с горячими источниками, так что, думаю, она где-то поблизости… Простите. Это моя вина.

— Понятно… Тебе, наверное, тоже пришлось нелегко. Раз уж полиция и… местные жители помогают тебе, ты лучше отдохни. Если ты заболеешь, то никому не поможешь. Хюга, может быть, вернётся утром…

— Спасибо.

— Тогда… звони, если что-нибудь узнаешь.

— До свидания.

Масаки закрыл телефон и откинулся на спинку стула. Холодный ветер охлаждал его разгорячённые щёки. Спокойная реакция бабушки и дедушки Хюги показалась ему странной, но усталость взяла верх, и он перестал об этом думать.

Ему нужно было действовать.

Масаки взял рюкзак и выбежал из номера.

Он спустился в вестибюль и отдал ключ администратору. Это был тот же мужчина, который давал ему сапоги. Увидев, как одет Масаки, он даже не попытался скрыть своё удивление.

«Неудивительно, что он меня подозревает», — подумал Масаки. Его спутница не приехала, он не притронулся к ужину, а теперь ещё и собирается выходить на улицу поздно ночью.

— Вам… лучше отложить поиски до утра.

— Мне нужно найти свою пропавшую спутницу. Полиция уже организовала поисковый отряд, вы, наверное, знаете об этом.

Масаки решил объяснить ситуацию. Возможно, кто-то из сотрудников рёкана участвует в поисках. Администратор должен был хотя бы слышать об этом. Лучше рассказать ему всё, чем вызывать подозрения.

— Хм… я ничего об этом не слышал, — спокойно ответил администратор.

— Может быть, кто-то другой знает?

— Нет, если бы что-то случилось, я бы обязательно об этом узнал. Наш город маленький.

Не дослушав администратора, Масаки выбежал на улицу. Он схватил сапоги из обувного шкафчика и, не оборачиваясь на голос администратора, распахнул дверь.

Он выбежал на улицу, разбрасывая снег, и побежал в сторону центральной площади.

«Что происходит? Неужели Сюнъити ничего не делает?»

Масаки охватили сомнения. Он начал подозревать Сюнъити.

В полицейском участке Сюнъити сидел, подперев голову рукой. Похоже, он занимался бумажной работой.

Масаки распахнул дверь. Дверь с грохотом ударилась о косяк.

— Что происходит?! — закричал Масаки.

Сюнъити тяжело вздохнул и поднял голову.

— Я же сказал тебе отдыхать в номере.

Сюнъити посмотрел на Масаки и сказал это низким, угрожающим голосом.

Но Масаки не испугался. В гневе он ударил кулаками по столу.

— Ты обещал организовать поиски Хюги. Почему ты сидишь здесь и копаешься в бумагах?!

— Дальнейшие поиски бесполезны… Если бы ты спокойно ждал, всё бы обошлось. Момосаки-сан, наверное, вернётся завтра.

— Что ты имеешь в виду?

Масаки с трудом сдерживал себя, чтобы не ударить его.

— Её «харасаки».

— Что?

Масаки не поверил своим ушам.

— Ты же сам говорил, что это суеверие.

— Я не верю во всё это, но такие исчезновения уже случались.

— Хюга может быть в опасности! Вызови подкрепление и начинай поиски! Если ты не хочешь этого делать, я сам обращусь к местным жителям. Я позвоню в полицейское управление и попрошу их о помощи.

Сюнъити пожал плечами.

— В этом городе никто не будет искать Хюгу Момосаки. И полиция не станет этим заниматься.

— Что?!

Масаки схватил Сюнъити за грудки.

— Все, кто давно живёт здесь, знают это. Имя Хюги Момосаки здесь под запретом. Никто не хочет иметь с ней ничего общего.

Сюнъити встал из-за стола и вышел из участка.

— Ты куда?

— Недалеко. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Выслушай меня, а потом решай, что со мной делать. Можешь ударить меня, я тебя не арестую.

Масаки неохотно последовал за Сюнъити. На самом деле ему хотелось ударить его прямо сейчас. Но ему было интересно, что скажет Сюнъити. Почему жители города ненавидят Хюгу? Он вспомнил странную реакцию её бабушки и дедушки. Ему казалось, что между словами Сюнъити и их поведением есть какая-то связь.

Сюнъити шёл вверх по склону. По дороге, ведущей к начальной школе Такэноямы.

— Раньше здесь были магазины. Но теперь местные жители обходят это место стороной, и вот что осталось.

Сюнъити свернул с дороги и остановился на пустом участке земли. Здесь можно было бы построить дом.

— Вот здесь.

Масаки оглянулся, чтобы определить своё местоположение. Это место было напротив того места, где он нашёл сумку Хюги. Вокруг было несколько заброшенных домов, ничего примечательного.

— Здесь ничего нет.

— Здесь произошло то самое событие, которое дало название «харасаки». Здесь был магазин «Харада». Там жила девочка по имени Сакико. Вместе с матерью и бабушкой. Сакико училась в шестом классе, через два месяца у неё должен был быть выпускной.

— И какое отношение это имеет к Хюге? — резко спросил Масаки.

— Хюга и Сакико учились в одном классе в начальной школе Такэноямы.

— Ты был знаком с Хюгой?

Сюнъити кивнул.

— Мы двоюродные брат и сестра. Я учился в соседнем городе, поэтому мы виделись с Хюгой только на семейных праздниках.

Масаки был удивлён, но тут же у него возникли сомнения. Этот человек мог лгать.

— Я не могу просто так тебе поверить.

Сюнъити улыбнулся, словно ожидал этого.

— Доказательств у меня нет. Но и ты не можешь это опровергнуть. Просто выслушай меня.

Масаки кивнул.

— Всё началось десять лет назад. В ноябре, кажется, Харада Сакико переехала сюда из Токио. Я её никогда не видел, но, говорят, она была очень весёлой и жизнерадостной девочкой.

Сюнъити слегка нахмурился.

— Тогда почему возникла эта городская легенда про «харасаки»?

— Из-за Хюги.

Масаки не поверил своим ушам.

— Хюга убила Сакико.

Свернув с главной улицы города с горячими источниками, Хюга и Саяко пошли по узкой дороге, окружённой хвойными деревьями. Ветви деревьев переплетались над их головами, словно трещины на пасмурном небе. Вокруг царила тревожная атмосфера.

Хюга шла и думала: «Неужели в конце этой дороги есть чей-то дом?» Без Саяко она бы никогда не пошла по этой дороге.

— Пришли, — сказала Саяко, идя вперёд.

Хюга остановилась и, открыв рот от удивления, смотрела на то, что было перед ней.

Густой лес словно обрывался, образуя большую круглую поляну. В глубине поляны, диаметром метров тридцать, стоял небольшой одноэтажный дом. Краска на стенах облупилась, дом выглядел заброшенным. Это было старое здание, но его нельзя было назвать уютным. Скорее, жутким.

— Это мой дом. Раньше мне было стыдно приглашать сюда гостей, так что ты здесь впервые.

— Не думаю, что здесь есть что-то постыдное.

— Говорят, раньше здесь жили местные охотники. Было ещё несколько домов, но теперь остался только мой. Здесь неудобно жить, и я бы не стала здесь жить по своей воле.

Саяко продолжала говорить, идя к дому. Хюга последовала за ней. Для Саяко её дом, должно быть, был чем-то постыдным. Хюга не знала, что сказать. Любые слова утешения были бы неуместны.

Саяко достала из кармана ключ и открыла дверь.

— М? Что такое?

— А… можно войти? — робко спросила Хюга.

— Конечно. Заходи. Дом старый, но здесь лучше, чем на улице.

— Тогда извините за беспокойство.

Хюга осторожно переступила порог. Она почувствовала запах татами и благовоний. В доме царила тяжёлая атмосфера. Наверное, потому что она не привыкла ходить в гости.

— Свет, кажется, не работает… А, нет, не подумай, что у меня нет денег на электричество.

— Я понимаю. У меня в рёкане тоже свет не работал.

В доме было темно, конец коридора словно тонул во мраке. Улица, освещённая луной, казалась удивительно яркой.

— Иди сюда.

Хюга обернулась, но Саяко уже не было. Раздвижная дверь справа была открыта. За дверью тоже было темно, почти ничего не видно.

— Извини… можно я возьму обувь с собой?

— Что? Зачем?

— На всякий случай, если нас снова нападут. Здесь тоже может быть опасно.

— Тогда бери. А, и мои тоже захвати, пожалуйста.

Хюга взяла их обувь и вошла в комнату.

Свет, проникающий сквозь матовое стекло справа, тускло освещал комнату, покрытую татами. В комнате был только низкий столик и шкаф. Типичный японский дом времён Сёва.

— Поставь обувь где-нибудь в углу.

— Не нужно стелить газету?

— Здесь и так грязно, не обращай внимания. Сейчас не до этого, — засмеялась Саяко. — Сначала нужно обработать твою рану. Я принесу аптечку, а ты садись и жди.

Саяко взяла фонарик и ушла в соседнюю комнату.

Хюга села на татами. Её ноги распухли и болели. Правая рука тоже не двигалась. Хюга сомневалась, что ей станет лучше после обработки раны. Скорее всего, станет только хуже. Сможет ли она выжить в таком состоянии? Тем более, что она не знала, как выбраться из этого мира. Тревога, которую она подавляла, вернулась с новой силой.

— Извини, что заставила ждать. Я ещё кое-что нашла.

Саяко поставила на стол аптечку и большую свечу. Она достала из кармана спички и зажгла свечу. Появился тусклый оранжевый огонёк.

— Тепло, — сказала Хюга.

— Правда?

— Когда смотришь на огонь, становится теплее на душе.

Саяко капнула воском на стол и поставила на него свечу.

— Не нужно подсвечник?

— Не нужно, сейчас не до этого.

Саяко, беззаботно ответив, открыла аптечку и начала искать что-то внутри.

Хюга смотрела на пламя свечи. Огонёк, дрожащий от невидимого движения воздуха, чем-то напоминал ей закат. Хюга не понимала, почему Саяко сказала, что ей тепло. Хюге, наоборот, становилось грустно от этого зрелища.

— Вижу, ты устала, — сказала Саяко, улыбаясь и заглядывая Хюге в лицо. Хюге захотелось огрызнуться, но у неё не было сил.

— Давай посмотрю твоё плечо.

Саяко помогла ей снять шарф и куртку. Хюга оттянула воротник свитера, и Саяко увидела её рану.

Хюга невольно втянула воздух.

Кожа вокруг раны была сине-фиолетового цвета.

— Ужас… — прошептала Саяко.

Хюга не могла говорить.

Хотя её ударили рукояткой, это всё равно был удар молотом. К счастью, тень была близко к ней. Если бы её ударили металлической частью, у неё была бы сломана ключица. От одной мысли об этом у Хюги заныло плечо.

Саяко достала пластырь.

— Вряд ли это поможет, но…

Она приложила пластырь к плечу Хюги и аккуратно разгладила его. Резкий запах лекарства ударил Хюге в нос.

— Когда выберемся отсюда, нужно будет сходить в больницу. Я сейчас перевяжу твоё плечо, сними свитер.

— Хорошо.

Хюга сняла свитер. Холодный воздух коснулся её кожи.

— Давай быстрее, я замерзаю.

— Сейчас, сейчас.

Саяко неуклюже обматывала её плечо бинтом. Время от времени её холодные пальцы касались раны. Это было приятно.

— Саяко, — сказала Хюга.

— М?

Саяко продолжала бинтовать её плечо, не глядя на Хюгу. Хюге показалось, что она ведёт себя как-то отстранённо.

Нет, это не так.

Саяко просто сосредоточена. Это Хюге кажется, что она холодна к ней, потому что у Хюги есть секрет.

Хюга посмотрела на Саяко. Свет свечи освещал её сосредоточенное лицо. Хюге стало грустно.

«Нужно сказать ей сейчас. Признать свою ложь». Хюге было жаль Саяко. Она не могла больше обманывать ту, кто спасла ей жизнь, не думая о себе.

— Саяко, прости. Я обманывала тебя.

Руки Саяко замерли.

— О чём ты?

— Я ничего не помню о своих родителях. Ни их лиц, ни голосов… Поэтому, когда мы пришли в рёкан, я ничего не почувствовала. И про «Магазин Харада» я тоже ничего не вспомнила.

Хюга ничего не помнила о Такэнояме. Она не помнила ни лица Саяко, ни её голоса. Может быть, стоило сказать только это. Но самые важные слова застряли у неё в горле. Она говорила лишь о второстепенных вещах, надеясь, что Саяко сама всё поймёт. Хюга поморщилась от отвращения к себе.

— Ты и меня не помнишь, да?

Саяко подняла голову и посмотрела Хюге в глаза.

Хюга не могла ничего сказать.

— Трудно объяснить, но это как-то чувствуется. По взгляду, по манере говорить… по дистанции, что ли.

— Прости.

Хюгу захлестнула волна вины. Сколько боли причинил Саяко её обман? Хюга не могла себе этого представить.

— Но почему ты молчала? Ты же знала, что я лгу.

Лучше бы Саяко разоблачила её и накричала на неё. Хюга чувствовала себя ещё хуже. «Какая же я трусиха». Она откладывала этот разговор, а теперь притворялась жертвой. Это было нечестно. И в довершение всего она ещё и жалела себя. Хюга устала от этой своей защитной реакции.

— Если ты ничего не помнишь, то и ладно.

Хюга подняла голову. Лицо Саяко было мрачным.

— Когда я поняла, что ты… что ты ничего не помнишь о Такэнояме… я почувствовала облегчение. Мне было грустно, что ты меня забыла, но я подумала, что так, наверное, лучше.

Значит, случилось что-то ужасное. Хюга догадывалась, что.

Убийство.

Она вспомнила слово, которое услышала в рёкане.

— Что произошло между нами?

— Не нужно тебе это знать сейчас. Когда мы вернёмся, я тебе всё расскажу.

— Пожалуйста, расскажи.

— Хорошо. Но подожди немного, я закончу перевязку. А то ты заболеешь, сидя здесь раздетая.

Саяко продолжила обрабатывать её рану.

Наступила тишина. Хюга чувствовала, как её разгорячённое тело остывает, и думала о том, что скажет ей Саяко.

— Вот и всё. Замёрзла?

— Спасибо.

Хюга надела свитер.

Саяко немного отодвинулась от неё. Она сидела, сгорбившись, и смотрела на свечу. Её лицо было бесстрастным.

— Ты помнишь записку, которую мы нашли у станции?

Хюга кивнула.

— «Это место казни», — пробормотала Саяко. То же самое было написано и в другой записке.

— И что?

— Это правда. Этот мир — это место, где мёртвые судят нас, грешников.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что мы убили человека.

Саяко молча смотрела на Хюгу. Её взгляд словно изучал Хюгу. Хюга ждала, затаив дыхание, что скажет Саяко дальше.

— Хина-тян, ты действительно ничего не помнишь?

Хюга молча кивнула.

— Я понимаю, что ты не хочешь этого признавать. Я бы тоже хотела всё забыть. Как бы было хорошо, если бы этого никогда не случилось.

— …Кого мы убили?

Плечи Саяко задрожали. Похоже, это воспоминание было для неё очень тяжёлым.

Саяко, дрожащими губами, произнесла:

— Харада Сакико.

Хюга вспомнила тень ребёнка, которая напала на неё в «Магазине Харада». Она отчётливо представила себе её ужасный облик. Изуродованное лицо. Ледяные пальцы. Движения, как у умирающего насекомого.

— Ты что-то вспомнила?

— Сакико — это та девочка-тень из «Магазина Харада»?

— А ещё?

— Ничего.

— Понятно.

Саяко немного помолчала и продолжила:

— Мы убили ту девочку… Харада Сакико и её семью. И сожгли их дом.

— Почему мы это сделали?

Хюга была потрясена. Как две школьницы могли совершить такое преступление? Это было так далеко от её нынешней жизни, что она не могла в это поверить.

— Издевательства, — с ненавистью сказала Саяко. Её лицо, которое всегда было таким приветливым, исказилось от злобы.

— Ты хочешь сказать, что вы убили её из-за издевательств? И её семью тоже…?

— Над нами ужасно издевались. Ты сейчас этого не понимаешь.

В голосе Саяко слышался гнев.

— Прости. Я не должна была говорить такие вещи. Я же ничего не помню.

— Ничего… Но я всё-таки хочу, чтобы ты сама всё вспомнила. Я не хочу, чтобы ты реагировала на это так.

Хюга замолчала. Она не хотела расстраивать Саяко ещё больше.

Но у неё был ещё один вопрос. После долгих колебаний Хюга спросила:

— А что случилось с нами после этого?

Как только Хюга задала этот вопрос, гнев Саяко утих.

— Меня не поймали. Но ты, похоже, вернулась в «Магазин Харада». И тебя заподозрили. Я не знаю, почему ты вернулась, но, наверное, ты беспокоилась о них, даже если они издевались над тобой. Ты очень добрая.

— Понятно…

Наверное, тот сон в «Магазине Харада» был воспоминанием об этом дне. Почему она вернулась в горящий магазин? Хюга не знала ответа на этот вопрос.

— Чудом никаких улик не нашли, и тебя не арестовали… Но к твоей семье стали относиться как к прокажённым. Я несколько раз приходила к тебе, но так и не смогла тебя увидеть. Потом ты уехала из Такэноямы… Твои родители пытались спасти рёкан, но у них не получилось.

— Не получилось?

— Из-за постоянных нападок клиентов стало меньше, и у них начались проблемы с деньгами. Они… покончили с собой.

Хюга с удивительным спокойствием восприняла эту новость. Теперь ей было понятно, почему её бабушка с дедушкой не хотели, чтобы она приезжала сюда. Она хотела познакомить их со своим женихом, но её родители были уже мертвы. Это было бессмысленно. Наверное, бабушка с дедушкой хотели защитить её от этой правды.

— Наверное, мои родители умерли, ненавидя меня, — спокойно сказала Хюга. Она не чувствовала грусти, но эта мысль казалась ей очень реальной.

— У тебя плохой вид. Что-то случилось в рёкане? Из-за родителей?

Саяко заглянула ей в лицо.

— Всё в порядке, ничего серьёзного. Продолжай.

Хюга солгала. Голоса, которые она слышала в комнате рёкана, всё ещё звучали у неё в голове. Если она будет молчать, она сойдёт с ума.

— Та тварь с молотком…

— Да?

— У неё было такое же лицо, как у нашего классного руководителя, Танаки-сэнсэя. После того случая Танака-сэнсэй покончил с собой, потому что его обвинили в том, что он закрывал глаза на издевательства. Наверное, он нас ненавидит.

Когда тень напала на них в первый раз, Саяко испугалась, увидев её лицо. Наверное, тогда она поняла, что попала в этот мир как грешница.

— Мы совершили ужасный поступок. Настолько ужасный, что неудивительно, что мы оказались здесь.

— Возможно, — уклончиво ответила Хюга.

Тишину нарушил хлопок. Саяко хлопнула в ладоши.

— Но это не значит, что мы должны умереть. Я не позволю мёртвым убить меня. Хина-тян, ты же не хочешь умереть перед свадьбой?

— Я не хочу умирать, но…

Хюга не могла выразить свои чувства словами. Она не знала, имеют ли они право на такую беспечность.

— Ты так думаешь, потому что устала. Давай спать.

После этого Саяко стала действовать очень быстро. Она отодвинула стол в угол комнаты, принесла из соседней комнаты futon и ловко расстелила два спальных места.

— Спокойной ночи.

Саяко задула свечу и быстро залезла под одеяло.

Хюга никогда не видела, чтобы кто-то так старательно притворялся бодрым. Она горько усмехнулась и легла рядом с Саяко. Futon пахли пылью, но Хюга была рада, что может поспать в нормальных условиях.

Хюга закрыла глаза. Она думала, что сразу уснёт, но сон не шёл. Её тело было очень усталым, но она не могла расслабиться.

«Это место, где наказывают грешников». Хюга вроде бы понимала это, но не могла принять. Наверное, потому что она ничего не помнила. Она не могла чувствовать вину за то, чего не помнила. И тут её охватило страшное предчувствие.

Когда она видит закат, к ней возвращаются обрывки воспоминаний. Она думала, что, продвигаясь во времени, она приближается к выходу из этого мира. Но, может быть, это не так? Может быть, тени-монстры ждут, когда она вспомнит всё и осознает свою вину, чтобы убить её? Может быть, движение времени — это ловушка, и как бы она ни старалась, рассвет никогда не наступит?

«Я узнаю это, когда пойду дальше». Хюга перестала думать и накрылась одеялом.

Но тревога не отпускала её. Она не могла избавиться от мысли о том, что её ждёт отчаяние.

— Хина-тян, ты не спишь?

Хюга вздрогнула и посмотрела на Саяко. Та лежала к ней спиной.

— Не сплю. Что случилось?

— Я не могу уснуть. Наверное, из-за всего, что произошло.

— Да, я тоже.

— Прости.

Хюга удивилась.

— За что ты извиняешься?

— Это я предложила убить Харада Сакико… Но вся вина легла на тебя. И из-за этого умерли твои родители. Как бы я ни извинялась, этого будет недостаточно.

— Но ты же всё это время сожалела об этом.

— Да.

— Я не имею права тебя винить. Ты десять лет жила с этим грузом. А я всё это время жила спокойно, забыв обо всём. Конечно, мне тоже было тяжело, потому что я ничего не помнила… Но по сравнению с тем, что пережила ты, это мелочи.

Саяко молчала. Её хрупкие плечи слегка дрожали.

— Спасибо, — тихо сказала Саяко.

Когда Хюга всё вспомнит, её гнев может вернуться. Но она никогда не направит его на Саяко. Хюга твёрдо решила это.

Вскоре Хюга услышала ровное дыхание Саяко.

Хюга закрыла глаза. Перед её глазами возник золотистый пейзаж. Единственное, что она помнила о Такэнояме. Когда она всё вспомнит, вспомнит ли она и об этом прекрасном пейзаже? Хюга погрузилась в сон.

Хюга проснулась.

Краем глаза она увидела, как дрожит пламя свечи. Наверное, Саяко зажгла её, когда проснулась.

Хюга расслабилась. Она давно не просыпалась в таком спокойном состоянии.

Похоже, Саяко уже встала, её futon был пуст.

Хюга медленно села. Правое плечо всё ещё болело, но благодаря перевязке боль стала меньше.

Наручные часы показывали час ночи. Время не двигалось. Похоже, без заката стрелки не сдвинутся с места.

Из коридора послышались шаги.

— Саяко, ты здесь?

— Подожди немного.

Из коридора донёсся голос Саяко. Через некоторое время она вернулась с белой тарелкой в руках.

— Хина-тян, как твоё плечо?

— Всё ещё болит, но уже лучше. А что это у тебя?

Саяко поставила тарелку на стол. На тарелке лежали маленькие овальные плоды зелёного цвета.

— Это плоды актинидии, — сказала Саяко.

— Что это?

— Не знаешь? Они похожи на киви, очень вкусные. У меня ещё немного осталось. Давай поделим.

Саяко взяла один плод и положила его в рот.

Хюга взяла один плод левой рукой. Она осторожно откусила кусочек от трёхсантиметрового плода. Кисло-сладкий вкус разлился у неё во рту.

— Вкусно.

— Правда? У нас ещё по два осталось.

Хюга съела оставшиеся два плода, смакуя каждый кусочек. Она давно не ела ничего нормального. Хотя еды было мало, Хюга почувствовала себя сытой.

— Спасибо, было очень вкусно.

— Не за что.

Хюга, наслаждаясь послевкусием, смотрела на свечу на столе. Маленький огонёк слабо мерцал на коротком огарке. Хюга почувствовала с ним какую-то связь. Этот огонёк скоро погаснет. Его может задуть ветер, или он может догореть до конца, но итог один — он исчезнет. А им нужно было найти другой путь, другую цель, которая, возможно, даже не существует.

— Что будем делать дальше? — пробормотала Саяко, которая тоже смотрела на свечу.

— Нам остаётся только искать закат.

— Я не успела спросить, как всё прошло в рёкане?

— Я нашла его в комнате рядом с кухней. Часы продвинулись до часу ночи… точно, у тебя же нет телефона.

Хюга сняла свои наручные часы и протянула их Саяко.

— Возьми, это тебе.

— Правда?

— Тебе же неудобно без часов. А у меня есть телефон. Это в благодарность за шарф.

— Спасибо. Прямо как в сказке про старика Хоттэй.

— Недорогие, конечно.

Саяко вертела часы в руках, разглядывая их.

— Саяко, можно я продолжу?

— А, извини.

Саяко неловко надела часы и повернулась к Хюге.

— Есть ещё какие-нибудь места, связанные с нами?

Саяко задумалась.

— Я тоже пыталась вспомнить, но ничего, кроме школы, не приходит в голову.

— Начальная школа Такэноямы… Я и не думала, что побываю в своей школе при таких обстоятельствах.

Хюга встала.

— Хина-тян, я должна тебя предупредить.

Хюга обернулась и встретилась взглядом с Саяко. Хюга вопросительно посмотрела на неё.

— Ты, наверное, многое вспомнишь в школе. И много плохого. Ты готова к этому?

— Я не знаю… что я вспомню. А когда вспомню, будет уже поздно… И я хочу вспомнить всё, независимо от того, поможет ли это нам выбраться отсюда или нет.

Саяко отвела взгляд и тихо кивнула.

— Я приехала в Такэнояму, чтобы вспомнить прошлое. Так что всё в порядке. Главное — выбраться отсюда живыми.

Саяко снова кивнула и сказала:

— Я буду рядом с тобой. Что бы ни случилось, помни об этом.

— Я знаю. Пойдём.

«Когда я всё вспомню, я обязательно назову тебя „Сат-тян“», — подумала Хюга. Она надела ботинки и, полная решимости, открыла дверь.

Внезапно сзади стало темно. Саяко задула свечу.

Хюга и Саяко шли по той же дороге, по которой пришли, углубляясь в лес. Как и раньше, Саяко шла впереди, а Хюга следовала за ней.

Снегопад прекратился, и из-за туч выглянула половина луны. Ветви деревьев отбрасывали тени на снег, создавая причудливые узоры.

— Мы вернёмся в город с горячими источниками, а потом пойдём по другой дороге?

— Вообще-то да, но я решила пойти коротким путём.

— Коротким путём?

— Там немного трудно идти, но нам нужно торопиться… О, сюда, сюда.

Саяко неожиданно взяла Хюгу за руку и свернула направо. Там была узкая тропинка.

— Может, лучше пойти по безопасной дороге?

— Всё в порядке. Я раньше часто ходила здесь, не волнуйся.

— Десять лет назад. Ты уверена, что ничего не изменилось?

— За десять лет мало что меняется.

— Это тебе так кажется.

Хюга усмехнулась и пошла за Саяко.

Хюга почувствовала, как ветер колышет её волосы. Влажный ветер.

Перед глазами потемнело. Словно ночная тьма прилипла к её глазам. Она не видела даже спины Саяко.

Хюга остановилась.

— Саяко?

— Хина-тян.

Тихий голос раздался у её ног.

— Ты упала?

Хюга сделала шаг вперёд и споткнулась. Она наступила на что-то мягкое. Не похоже на камень или ветку.

Хюгу охватило беспокойство. У неё по коже побежали мурашки.

У её ног лежали ноги Саяко. Она лежала лицом вниз, словно её кто-то толкнул. Хюга перевела взгляд с её ног на бёдра, на грудь.

У Саяко из головы текла кровь.

— Помоги мне, — прошептала Саяко. Её слабый голос ещё больше напугал Хюгу.

— Ты… ты можешь встать?

Хюга наклонилась и протянула руку Саяко.

Что-то капнуло ей на шею. Хюга рефлекторно отдёрнула руку.

Она дотронулась до затылка левой рукой. Что-то липкое. Не вода.

Хюга подняла голову.

Два глаза смотрели на неё сверху вниз.

Хюгу словно ударило током. Это был Танака-сэнсэй. Он ударил Саяко.

— А!

Хюга поскользнулась и упала на землю.

«Меня убьют».

Танака-сэнсэй посмотрел на Хюгу и повернулся к Саяко.

Саяко, опершись руками о землю, пыталась встать. Её руки дрожали.

Танака-сэнсэй поднял молот. Металлическая часть молота зловеще блестела в лунном свете.

— Саяко, беги! — закричала Хюга, вскакивая на ноги. В таком состоянии Саяко вряд ли могла бежать, даже идти ей было трудно. Но Хюга ничего не могла сделать, кроме как кричать.

— Хина-тян.

Саяко протянула к Хюге руку. Её рука дрожала. От её прежней бодрости не осталось и следа.

— Саяко!

Хюга стояла на месте и кричала. Саяко была совсем рядом. Хюга хотела протянуть к ней руку. Поднять её на руки и убежать вместе с ней.

Но её ноги не слушались. Колени дрожали, она не могла нормально стоять.

— Пожалуйста, помоги мне, — прошептала Саяко. Её голос был еле слышен.

Движения Танаки-сэнсэя казались Хюге замедленными. Молот, поднятый в воздух, медленно опускался на затылок Саяко. Он вот-вот проломит ей череп.

Хюга пыталась взять себя в руки.

Саяко несколько раз спасала ей жизнь. Сколько раз её бодрость вселяла в Хюгу надежду? Без неё Хюга бы не справилась.

Она должна отплатить ей тем же. Она должна спасти её.

Если она сейчас подбежит к нему и нападёт, то сможет выиграть немного времени. Она поднимет Саяко и они убегут.

Она должна идти. Она должна спасти её. Она должна сделать шаг вперёд. Они должны выбраться отсюда вместе.

Но что, если она не сможет её спасти?

Хюга вспомнила лица мёртвых женщин. Мир вокруг неё был замедленным, но её сердце бешено колотилось. Дыхание стало прерывистым. Ей было трудно дышать, словно кто-то сжимал её лёгкие.

Если они обе умрут… их тела будут лежать в этом лесу, и никто их не найдёт.

Она больше никогда не увидит Масаки.

Только этого Хюга не хотела.

— Прости!

Хюга отвернулась от Саяко и побежала. К её удивлению, ноги двигались легко. Словно невидимые оковы спали с неё, как только она закрыла глаза.

Она услышала глухой удар.

Хюга бежала, не разбирая дороги. Она просто бежала вперёд.

Пробираясь сквозь деревья, Хюга представляла себе последние мгновения жизни Саяко. Какое у неё было лицо, когда её лучшая подруга убежала? О чём она думала перед смертью?

Хюгу охватило чувство вины. Она спотыкалась, теряя равновесие.

Она могла спасти её, но не спасла. Хотя Саяко столько раз спасала её.

Саяко говорила, что помогать друзьям — это естественно. Так поступают настоящие друзья.

Тогда почему она не попыталась её спасти?

Хюга знала ответ.

В глубине души она не считала Саяко своей подругой. Иначе бы она плакала сейчас.

— Прости, Саяко.

Хюга хотела бы поговорить с ней как настоящая подруга.

Внезапно земля ушла у неё из-под ног. Хюга поскользнулась и покатилась вниз по склону. Она почувствовала резкую боль в правом плече. Она ударилась головой и ногами.

Теряя сознание, Хюга подумала:

«Таких, как я, нужно наказывать».

Глава 5

Сюнъити достал из кармана вторую сигарету и закурил. Выпустив дым, он снова посмотрел на Масаки.

— Ты не ослышался. Хюга убила Хараду Сакико и её семью.

Масаки гневно посмотрел на Сюнъити.

— Успокойся и выслушай меня, — сказал Сюнъити, почесав щеку и взяв сигарету пальцами. — Это уже четвёртый раз, когда Хюга пропадает. В первый раз мы действительно организовали поиски. Искали её всю ночь, но не нашли. А утром она появилась как ни в чём не бывало. Стояла на том же месте, где мы её искали. Каждый раз из-за неё весь город стоит на ушах, все боятся, что она снова что-нибудь натворит… После нескольких таких случаев люди начали связывать её исчезновения с убийством Харады Сакико, и так родилась эта городская легенда про «харасаки».

— Но Хюга приехала сюда впервые.

— Нет, она просто не помнит.

— Ты бредишь. Я тебе не верю.

Сюнъити нахмурился и посмотрел на Масаки.

— Меня самого все сторонились, потому что я родственник убийцы. Родители Хюги покончили с собой из-за этого. Не говори так легкомысленно.

— Покончили с собой?

Масаки невольно переспросил.

— Да. После того, как Хюгу арестовали, в их рёкане почти не стало клиентов. Ну, ещё бы, ведь все узнали, что дочь хозяйки убила человека. Они повесились почти сразу после того, как закрыли рёкан. Вон тот заброшенный дом — это бывший рёкан Хюги.

Сюнъити указал на здание, которое находилось в сотне метров от бывшего «Магазина Харада». Масаки видел его днём.

— Мне сказали, что родители Хюги погибли в автокатастрофе. Её дедушка просил меня рассказать ей об этом во время поездки.

— Дедушка должен был знать правду.

Масаки стоял в оцепенении. Неужели дедушка Хюги обманул его? Теперь, когда он вспомнил, как спокойно они отреагировали на новость о пропаже Хюги, всё встало на свои места. Они знали, что Хюга уже не раз пропадала в Такэнояме.

Масаки не знал, кому верить.

Сюнъити потушил окурок в портативной пепельнице и повернулся к Масаки.

— Камбара, позвони дедушке. Пусть он сам тебе всё расскажет. Если он будет отпираться, скажи, что я тебе всё рассказал.

— Х-хорошо.

Масаки достал телефон и нашёл номер дедушки Хюги.

Он хотел нажать на кнопку вызова, но остановился.

— Не волнуйся, я буду рядом, — сказал Сюнъити, положив руку ему на плечо.

Но Масаки боялся совсем другого. Если Сюнъити говорит правду, то его обманули не только бабушка с дедушкой Хюги, но и сама Хюга… Это было бы слишком жестоко.

Масаки, собравшись с духом, нажал на кнопку вызова.

— Включи громкую связь. Я тоже хочу услышать, что скажет дедушка.

Масаки кивнул и включил громкую связь. Раздались гудки.

Через некоторое время дедушка Хюги ответил. Из динамика раздался низкий, спокойный голос.

— Это Масаки. Извините, что звоню так поздно.

— А, Масаки… Вы нашли Хюгу? — спросил дедушка, изменив тон на более мягкий.

— Нет… извините. Мы её ещё не нашли.

— Понятно.

В голосе дедушки слышалось сожаление.

— Я звоню, потому что хотел кое-что спросить.

— …Что именно?

Наступила пауза. Хриплый голос дедушки вызвал у Масаки неприятное чувство.

— Я слышал, что это не первый раз, когда Хюга приезжает в Такэнояму. И что её родители покончили с собой.

Масаки решил спросить прямо, даже если это будет больно.

На том конце провода раздался какой-то звук, похожий на покашливание.

— Откуда ты это знаешь?

— От Сюнъити Хасэгавы. Он сказал, что он ваш внук, двоюродный брат Хюги.

— …Одну минуту.

Не успел Масаки ответить, как раздался звук, с которым трубка опустилась на рычаг. Почему он не сказал, что не знает никакого Сюнъити? Масаки сжал куртку в руках.

Он услышал крик бабушки Хюги.

— Похоже, он сдался, — пробормотал Сюнъити.

Послышались шаги дедушки. Масаки напряг слух.

— Масаки, прости меня, — сказал дедушка.

— Что… что происходит? — спросил Масаки, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.

— Ты прав, это не первый раз, когда Хюга приезжает в Такэнояму. Это уже четвёртый раз.

У Масаки застучало в висках, словно его ударили молотком.

— Почему вы скрывали это от меня?

— Мы боялись, что ты бросишь Хюгу… Что тебе рассказал Сюнъити?

— Только то, что Хюга убила семью Харада, и про её исчезновения.

Дедушка начал говорить дрожащим голосом:

— Хюга убила своих одноклассников за два месяца до окончания начальной школы.

Масаки слушал его, чувствуя, как кровь отливает от его лица.

— Из-за этого… её арестовали. Три года она провела в специальном учреждении для несовершеннолетних преступников. Там у неё не было никаких проблем. Но… мы не знаем, что происходило у неё в душе. И она сама, наверное, не знает.

У Масаки зашумело в голове.

— Хюга говорила, что она нормально закончила среднюю школу. Это тоже ложь?

Хюга не рассказывала ему подробностей, но иногда вспоминала о средней школе. Масаки помнил, как она с удовольствием рассказывала ему о школьных поездках.

— Нет, это не ложь. Она сама не считает это ложью. Она действительно думает, что ходила в среднюю школу. Я думаю, что она создала себе ложные воспоминания о средней школе, чтобы заменить ими тяжёлые воспоминания о пребывании в учреждении.

«У неё не было другого способа защитить себя», — подумал Масаки. Хюга должна быть жертвой. Иначе Масаки не сможет сохранить душевное равновесие.

— Когда мы забрали её из учреждения, она жила как обычная школьница. У неё не было друзей, она была замкнутой, но она помогала нам по дому, она была хорошей девочкой. Но однажды… она сказала, что хочет поехать в Такэнояму. Я не знаю, где она об этом узнала, но, наверное, где-то в глубине души она помнила о своём прошлом… Мы пытались отговорить её. Мы решили, что поездка в Такэнояму не пойдёт ей на пользу.

Дедушка замолчал. Масаки слышал его тяжёлое дыхание. Напряжение передалось и ему, его сердце забилось чаще.

Масаки ждал, не перебивая.

— Когда мы ей отказали, Хюга набросилась на нас. Она била посуду, бросалась стульями. Мы не смогли её остановить. Она взяла деньги и убежала из дома. Это был первый раз, когда она пропала. На следующее утро её нашли в городе с горячими источниками Такэнояма. Она вернулась домой и несколько дней пролежала в постели. Когда она поправилась, она стала прежней Хюгой. Она совершенно забыла о том, что ездила в Такэнояму. Сначала мы пытались её поддержать. Но когда это повторилось во второй, в третий раз… мы испугались. Мы не могли с ней справиться.

Масаки был потрясён рассказом дедушки.

— Поэтому мы так обрадовались, когда ты привёл её к нам.

Это было около месяца назад, и Масаки хорошо помнил тот день. Бабушка и дедушка Хюги приняли его очень радушно. Бабушка была так рада, что всё время спрашивала, когда они начнут жить вместе.

Теперь Масаки понял причину их радости. Они были рады не тому, что их внучка нашла своё счастье. Они были рады избавиться от неё.

— Почему вы просили меня рассказать Хюге о её родителях?

Это был единственный вопрос, на который Масаки не знал ответа.

— Мы подумали, что если ты поедешь с ней в Такэнояму, то она, может быть, сможет взглянуть в лицо своему прошлому. Жена была против, но я всё ещё надеялся, что Хюга сможет измениться.

Из динамика доносилось прерывистое дыхание.

— Хюга… наверное, найдётся завтра утром. И снова всё забудет. Она не может жить иначе, она просто закрывает глаза на то, что ей не нравится. Забывает даже о том, что закрыла глаза, и причиняет людям боль…

Масаки глубоко вздохнул.

— Дальше решать тебе. Ты можешь уехать, не ища её… Мы позаботимся о ней.

— Нет, я всё ещё…

— Подожди, — сказал Сюнъити, выхватив у Масаки телефон. — Здорово, дед, это Сюнъити. Я всё слышал.

— Сюнъити… ты здесь?

Дедушка Хюги явно растерялся.

— Дед, ты кое-что забыл рассказать Камбаре. Про то, что натворила Хюга.

— О чём ты?

— Не притворяйся.

Пока Масаки стоял в оцепенении, Сюнъити и дедушка Хюги начали спорить.

— Ты не рассказал Камбаре про второе преступление Хюги… Я знаю, что вам тоже пришлось нелегко, но расскажи ему всё. Так нечестно по отношению к Камбаре.

Из динамика раздались длинные гудки. Разговор прервался.

Хюга очнулась от боли во всём теле. Она лежала на чём-то твёрдом и холодном. Она почувствовала странный запах. Не было никакого движения воздуха.

«Я не на улице?»

Хюга с трудом открыла глаза. Перед ней была непроглядная тьма. В нос ударил запах пыли и плесени.

Она медленно села, придерживая правое плечо. Всё тело болело. Похоже, она сильно ударилась, когда катилась по склону.

По обеим сторонам от неё были стеллажи. Она была в каком-то здании.

На мгновение Хюге показалось, что Саяко привела её в безопасное место.

«Не может быть».

Хюга всё ещё помнила тот ужасный звук, который она услышала, когда убегала. И она отчётливо видела, как молот опускается на голову Саяко. Этот звук был звуком ломающегося черепа. Саяко мертва. Она не могла выжить после такого удара.

«Где я?»

Вокруг неё были стеллажи, в глубине комнаты — прилавок, а напротив — что-то похожее на дверь, закрытую ставнями. Всё вокруг было покрыто мраком.

И этот запах…

Хюга почувствовала холодок по спине.

«Магазин Харада».

Хюга подбежала к двери. Раньше ставни были немного приоткрыты, но сейчас они были плотно закрыты. Хюга попыталась поднять их, но они не поддавались. Замок тоже не двигался. То же самое, что и в рёкане.

«Нужно найти другой выход».

Хюга хотела пойти за прилавок, но остановилась. Из коридора донёсся какой-то звук. Словно кто-то поставил что-то тяжёлое на пол.

Хюга быстро спряталась за стеллажом. Она услышала, как что-то ползёт по полу. Звук приближался.

«Харада Сакико», — подумала Хюга.

Хюга осторожно выглянула из-за стеллажа. Сакико ползла за прилавком. Её бледное, изуродованное лицо постоянно оглядывалось по сторонам.

Хюга задумалась, как ей действовать. Ей нужно было найти выход. На кухне на первом этаже была чёрная дверь. Если она не откроется, Хюге придётся прыгать со второго этажа. Она может получить травму и тогда точно не сможет двигаться. Но у неё не было выбора.

Сакико двигалась медленно. Если Хюга будет быстрой, та её не догонит. И в крайнем случае Хюга сможет дать ей отпор. Саяко же смогла её пнуть. Она слабая.

Хюга сделала несколько глубоких вдохов. «Всё будет хорошо. Я смогу убежать».

Хюга, стараясь не шуметь, прошла между стеллажами. Сакико была на другой стороне. Хюга осторожно ступала, чтобы не скрипели половицы. Она почувствовала боль во всём теле. Хюга стиснула зубы.

Она остановилась у прилавка и прислушалась. Звук доносился сзади. Похоже, Сакико шла к двери.

Хюга быстро обошла прилавок. Теперь Сакико её не догонит. Хюга, придерживая раненое плечо, побежала по коридору.

Напротив стола были раковина и холодильник. Рядом с ними — чёрная дверь. Хюга подбежала к двери и повернула ручку.

Дверь не открывалась. Замок тоже не двигался.

«Остаётся только второй этаж». Хюга повернулась.

Как только она вошла в коридор, перед ней возникла чёрная масса. Бледное лицо оказалось прямо перед её носом. Хюга потеряла равновесие и упала на спину.

«Вот чёрт». Хюга поняла, что Сакико навалилась на неё.

Сакико села ей на грудь и прижала её руки к полу своими коленями. Хюга почувствовала боль в ушибленных местах.

Хюга попыталась вырваться, но у неё не было сил. Похоже, она ударилась головой о стул, когда падала. У неё закружилась голова.

— Хи… я… аэ…

Сакико застонала. Хюгу затошнило от запаха гнили. Её правое плечо словно заледенело. На её куртке появились чёрные пальцы.

«Какая мерзость».

В душе Хюги зародилось странное чувство. Оно вытеснило страх и завладело её разумом. Её тело словно налилось жаром, боль исчезла.

— Уйди!

Хюга начала брыкаться ногами. Её голова ударила Сакико в нос. Хватка Сакико ослабла. Хюга оттолкнула её левой рукой.

Хюга, опершись на стул, встала.

Сакико лежала на спине, дёргая руками и ногами. «Какое отвратительное зрелище», — подумала Хюга, глядя на неё сверху вниз. Ненависть к Сакико росла в её душе.

Всё это из-за Сакико. Она сама виновата, но всё равно мстит им, создав этот мир. Если бы она не издевалась над ними, ничего бы этого не случилось. Хюга бы не потеряла память. Ей бы не пришлось жить с этим грузом.

— Это твоя вина, — сказала Хюга.

И в тот же миг её самообладание лопнуло, как натянутая струна.

— Зачем ты это делаешь?!

Хюга изо всех сил наступила Сакико на живот. Из-под изуродованных губ Сакико вырвался короткий крик.

— Это ты виновата, что издевалась над нами. Если бы ты просто умерла тогда, ничего бы этого не было.

Хюга в ярости пнула Сакико в бок. Она почувствовала удар и странное, болезненное удовольствие.

Чёрная масса каталась по полу, издавая пронзительные крики. Она закрывала живот руками, её тело выгнулось дугой.

Хюга наступила Сакико на висок и начала давить каблуком. Затем пнула её в лицо.

Крики Сакико постепенно стихли, превратившись в стоны.

— Верни мне Саяко!

Хюга не ослабляла натиск. Как бы Сакико ни страдала, этого было недостаточно, чтобы отомстить за всё, что Хюга пережила.

В какой-то момент Сакико перестала двигаться.

Хюга, тяжело дыша, смотрела на неё сверху вниз. Её ярость утихла, оставив после себя лишь холодную пустоту.

— Я хочу домой, — прошептала Хюга, опускаясь на колени. Её охватила печаль, веки задрожали. Из её глаз потекли слёзы.

— Масаки… где я могу тебя найти?

Хюга всхлипывала, произнося эти слова, которые никто не слышал. Образ Масаки, возникающий у неё в голове, казался таким далёким.

Хюга почувствовала ностальгию. Она не знала почему. Ей казалось, что она уже испытывала эту печаль, которая приходит после гнева.

Перед её глазами возник тот самый пейзаж. Прекрасный, печальный, золотистый пейзаж.

Силы покинули Хюгу. Сознание помутилось.

Хюга упала на Сакико.

Хюгу окутал ледяной воздух. Она должна была лежать на полу, но почему-то стояла на снегу.

Влажный ветер обдувал её шею.

— Не может быть…

У Хюги закружилась голова от открывшегося перед ней вида.

Грязный пол превратился в заснеженную равнину, простирающуюся на десятки метров. Над головой было ночное небо, и тонкий полумесяц освещал девственно чистый снег. На краю снежной равнины чётко вырисовывался тёмный силуэт выпуклой формы. Хюга обернулась и увидела низкие ворота. Они были ей по грудь, и даже ребёнок мог бы через них перелезть.

Хюга догадалась, где она находится.

Это была начальная школа Такэноямы. Она стояла на школьном дворе, а впереди было здание школы. Хюга присмотрелась и увидела детские качели и горку.

Она была в «Магазине Харада», как она оказалась на школьном дворе? Хюга стояла в оцепенении, не в силах пошевелиться.

Хюга смотрела на школьное здание, тонувшее в темноте. Хотя оно не было большим, оно излучало какую-то странную, гнетущую ауру. Хюге казалось, что если она войдёт внутрь, то тьма поглотит её. У неё перехватило дыхание, она прижала руку к груди. Её губы дрожали. Она хотела убежать отсюда. Вернуться в город с горячими источниками.

— Нет.

Хюга покачала головой, отгоняя трусливые мысли. Куда ей бежать? Даже если она вернётся, это ничего не изменит. Она будет бесцельно бродить по городу, пока не умрёт от истощения или от рук монстров. Этот страх был для неё подсказкой. В этом здании хранились воспоминания, которые она так отчаянно пыталась забыть.

— Нужно идти вперёд.

Хюга пошла к школе. Она должна войти внутрь. Она должна вспомнить.

Она подошла ближе к школе. Входная дверь была открыта. Словно школа ждала её.

Под навесом у входа что-то лежало. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что это, но Хюга почувствовала неладное из-за размеров этого предмета.

— Опять…

Это было тело женщины.

Хюга сохраняла спокойствие. Она медленно подошла к телу и осмотрела его.

Женщина лежала лицом вниз. Её голова была повёрнута в сторону, и Хюга не видела её лица. На теле не было никаких видимых ран. Бежевое пальто и джинсы были грязными, но крови на них не было. Похоже, она умерла от истощения. Её ноги были направлены в сторону школы. Наверное, она вошла в школу, а потом вышла и упала здесь.

Хюге это уже надоело.

Она хотела обойти тело, но остановилась. Хюга присела и посмотрела на руку мёртвой женщины. Она тоже сжимала в руке листок бумаги.

Хюга вытащила бумагу из её бледной руки и развернула её. Почерк был неровным, но не таким, как в предыдущих записках. Может быть, поэтому он показался ей знакомым.

«Я не могу убежать, но ты можешь. Я поняла это только сейчас.

Поднимись в класс 6-1 на втором этаже, а потом спустись в кладовку с инструментами на первом. Я не смогла этого сделать.

Если ты сможешь, выполни одну мою просьбу.

Если ты встретишь Сат-тян, извинись перед ней».

Сат-тян?

Пальцы Хюги, державшие записку, задрожали.

И этот почерк…

Хюга осторожно повернула голову мёртвой женщины. Увидев её лицо, Хюга вскрикнула, забыв обо всём.

Она хотела ещё раз посмотреть на записку, но…

Записка в её левой руке начала рассыпаться на мелкие белые частицы.

Хюга попыталась сжать её крепче, но записка, словно песок, ускользала сквозь её пальцы.

А предыдущие записки…?

Хюга пошарила в карманах куртки. Записок не было. Она почувствовала, как что-то сыпется из её карманов. Это были белые частицы, похожие на песок.

Хюга с ужасом посмотрела на тело.

У мёртвой женщины было её лицо.

Грязное бежевое пальто было похоже на то, которое Масаки подарил ей два года назад. Она быстро его потеряла, поэтому не сразу вспомнила о нём. И она не помнила, как она его потеряла.

Хюга вспомнила, что одежда других мёртвых женщин тоже казалась ей знакомой.

Её охватило страшное предчувствие.

«Неужели я уже была здесь?»

Как только Хюга вошла в школу, её ударил в нос сладковатый запах гнилого дерева. На полу валялись детские тапочки, выпавшие из тёмных шкафчиков.

Хюга решила идти вперёд. Она убедила себя, что найдёт ответы, если будет двигаться дальше. Иначе она бы так и осталась стоять у тела мёртвой женщины.

Хюга включила фонарик на телефоне и осторожно сделала шаг вперёд, оглядываясь по сторонам.

Деревянный пол прогнулся под её ногами, усиливая её тревогу.

На стене висела выцветшая карта школы. Судя по карте, в школе было три этажа. На каждом этаже в северной части были классы, а в южной — кабинеты для специальных занятий.

«Поднимись в класс 6-1 на втором этаже, а потом спустись в кладовку с инструментами на первом».

Сейчас у Хюги не было другого плана. И она не думала, что это ловушка.

Хюга пошла в сторону класса 6-1. Она шла медленно, оглядываясь по сторонам. Тени за колоннами, тёмные углы — всё казалось ей враждебным.

Пройдя мимо туалетов, Хюга увидела лестницу. Свет луны, проникающий через окно на лестничной площадке, освещал рисунки на стене. Хюга начала подниматься по лестнице. На стенах висели детские рисунки. Их трогательная неумелость вызывала у Хюги неприятное чувство.

Коридор на втором этаже был ещё более заброшенным, чем на первом. Справа были окна, но большинство из них были разбиты.

Пол местами проваливался, и Хюга боялась, что он обрушится под её ногами.

Класс 6-1 был рядом с лестницей. На раздвижной двери висела табличка «6-1». На табличке был нарисован какой-то зверь, похожий одновременно на собаку и на лису. Хюге стало не по себе.

Почему?

Она не хотела входить.

Но чтобы понять причину, ей нужно было идти дальше.

Её пальцы, сжимавшие ручку двери, дрожали. Сердце бешено колотилось от волнения.

Хюга сделала глубокий вдох и резко открыла дверь.

Перед ней предстал класс, залитый янтарным светом. Это был не свет из окна. Что-то, заполняющее весь класс, светилось, как закат.

У Хюги подкосились ноги. Она чуть не упала.

«Нужно идти вперёд».

Хюга стиснула зубы.

Сознание начало мутиться. Хюга, словно борясь с этим, на четвереньках поползла вглубь класса.

Но тяжёлый свет заката, заполняющий класс, лишал её сил.

В конце концов, Хюга упала лицом вниз.

Ясное утро поздней осени. Хюга сидела за последней партой и смотрела на класс. Часы над доской показывали ровно восемь.

В восемь десять начиналась утренняя линейка.

Её одноклассники бегали по классу, мальчики играли в догонялки, девочки собирались в кучки.

«Почему бы им не сесть на свои места?» — раздражённо думала Хюга, понимая, что завидует им.

Хюга ни с кем не общалась. И никто не пытался заговорить с ней. Она редко разговаривала в школе.

Один из мальчиков, бегавших по классу, задел её парту ногой. Похоже, он сделал это случайно.

Хюга подняла голову, и мальчик испуганно поклонился.

— Извини, я не хотел. Честно.

Он снова побежал по классу.

Хюга повернулась к окну и тихо вздохнула.

Раньше она тоже общалась с одноклассниками, но в старших классах стала держаться от них подальше. Чем старше она становилась, тем тяжелее ей было выносить их снисходительное отношение. Хюга была дочерью хозяйки рёкана, и все относились к ней с уважением. Но Хюге это не нравилось. В начальной школе Такэноямы существовала иерархия, основанная на работе родителей. И ученики, и учителя оценивали детей по работе их родителей. Словно кастовая система. Хюга ненавидела эту замкнутую атмосферу.

Хюга повернула голову и посмотрела на соседнюю парту. Её поставили сюда сегодня утром. Наверное, поэтому в классе было так шумно.

«К нам приходит новенькая», — говорили одноклассники.

С тех пор, как Хюга пошла в школу, в начальную школу Такэноямы не приходило ни одного нового ученика. Это была маленькая школа в глубинке. Из-за уменьшения числа детей в этом году школу должны были закрыть. Класс Хюги был последним выпускным классом. «Жалко того, кто переводится в такую школу», — подумала Хюга, ещё не зная, кто это будет.

Прозвенел звонок, и одноклассники расселись по местам.

В класс вошёл учитель Танака и девочка. Все взгляды были устремлены на них.

— Представься классу, — сказал Танака своим обычным монотонным голосом, стряхивая пыль со своего синего костюма.

В отличие от учителя, девочка действовала очень быстро. Она уверенно написала своё имя на доске, повернулась к классу, взмахнув своими волосами, собранными в хвост. На её лице не было ни тени смущения. Скорее, это её одноклассники были ошеломлены. Хюга не могла отвести от неё глаз. У девочки было красивое лицо и большие выразительные глаза. Она была стильно одета, что ещё раз подчёркивало провинциальность Такэноямы.

— Меня зовут Сакико Харада. Я приехала из Токио. Я буду рада подружиться с вами, хоть и пробуду здесь недолго.

Она представилась чётким, звонким голосом, который разнёсся по всему коридору. В классе раздались аплодисменты. Хюга тоже захлопала в ладоши. Не из вежливости, а потому что была очарована Сакико.

— Садись вон туда, — сказал Танака, указывая на свободное место.

Сакико прошла к последней парте и села рядом с Хюгой.

— Момосаки, помоги ей освоиться.

Хюга вздрогнула, но кивнула Сакико.

— Приятно познакомиться, Момосаки-сан, — сказала Сакико, улыбаясь. Хюга смутилась и отвела взгляд.

«Она как солнце», — подумала Хюга. Эта мысль не давала ей покоя.

Сакико, приехавшая из Токио, сразу стала центром внимания. На переменах одноклассники обступали её и засыпали вопросами. Она терпеливо отвечала на все вопросы, не показывая ни капли раздражения. Даже её голос был приятным на слух. В её шёпоте была какая-то особая мелодия, которая завораживала Хюгу.

Как и просил учитель, Хюга показывала Сакико учебники, давала ей свои инструменты для уроков труда. Но сама она не начинала с ней разговоров. Она хотела, но не решалась.

Но Сакико, похоже, это не смущало, и она сама начала разговаривать с Хюгой. Оказалось, что у них одинаковое мнение о провинциальных порядках, царивших в классе. Хюга впервые встретила человека, который разделял её взгляды, и она начала доверять Сакико. Для Хюги Сакико была как глоток свежего воздуха в этом душном классе. Она не смотрела на неё как на дочь хозяйки рёкана, а просто как на одноклассницу. Разговоры с Сакико стали для Хюги настоящей радостью.

Хюга и Сакико начали проводить вместе выходные. Они часто ходили друг к другу в гости.

Родители Хюги были очень рады, что их дочь наконец-то нашла подругу, и всячески старались угодить Сакико.

Семья Сакико тоже была рада, что у неё появилась подруга, и тепло принимала Хюгу. Семья Сакико держала магазин. Этот магазин был здесь ещё до рождения Хюги, им управляла бабушка Сакико. Сакико жила там вместе с матерью.

Однажды, по дороге из школы, Сакико сказала:

— Мои родители развелись. Мы переехали в Такэнояму, потому что здесь живёт моя бабушка по маминой линии.

Хюге стало грустно.

— Мои родители часто ссорились, поэтому я была к этому готова. Конечно, мне было больно, когда они развелись, но ещё больнее видеть, как страдает мама. Я стараюсь держаться бодрячком в школе, чтобы она не волновалась. Если она узнает, что у меня проблемы в школе, ей будет ещё хуже.

Сакико говорила это с серьёзным лицом. Хюге, которая росла в любви и заботе, Сакико казалась очень взрослой.

— Что-то меня на откровенность потянуло. Извини, что загрузила тебя своими проблемами.

Хюга не знала, что сказать. Она не любила говорить банальности, как в учебниках по этике, и не умела находить нужные слова. Она ругала себя за это.

— Извини, что я ничего не говорю, — наконец сказала Хюга.

— Всё в порядке, — Саяко покачала головой. — Я не люблю, когда меня жалеют. Я знала, что ты не будешь этого делать. Мне это в тебе нравится, поэтому мы и подружились.

Когда на дорогах появился снег, положение Сакико в классе начало ухудшаться.

Причиной тому были издевательства. Жертвой стала девочка, которая была изгоем в классе. Её толкали, обзывали, она была для одноклассников как боксёрская груша. Её глаза, скрытые опухшими веками, были тусклыми и безжизненными. Её старое пальто-дафлкот было грязным, словно его не стирали годами, а неухоженные чёрные волосы создавали вокруг неё мрачную ауру. Одноклассники называли её «тряпичной куклой» и презирали. Её родители, кажется, нигде не работали и целыми днями гуляли, и это стало причиной издевательств. Теперь даже младшеклассники пытались задеть её. Только Хюга и Сакико не участвовали в этом. Даже учителя относились к ней с презрением. Классный руководитель знал об издевательствах, но делал вид, что ничего не происходит.

«Тряпичная кукла» не сопротивлялась. Когда её били, она просто смотрела на обидчиков влажными глазами, не произнося ни слова. Когда у неё прятали или ломали вещи, она не реагировала. Когда ей сожгли обувь, она босиком пошла домой. Она была для них просто punching bag. Хюга не могла поверить, что это человек.

Когда Хюга видела «тряпичную куклу», она вспоминала уроки истории про рабов.

Издевательства над «тряпичной куклой» вызывали у Хюги тревогу. Эта девочка была сломлена. Что она сделает, когда её гнев вырвется наружу? Хюга не могла себе этого представить.

По крайней мере, не нужно издеваться над ней. Лучше держаться от неё подальше. Так решила Хюга.

Но Сакико думала иначе. Она пыталась помочь «тряпичной кукле». Когда она видела, как над ней издеваются, она заступалась за неё, даже если обидчиком был мальчик. Она старалась разговаривать с «тряпичной куклой».

Хюга просто наблюдала за ней. Она боялась, что если вмешается, то сама станет объектом издевательств.

Репутация Сакико начала портиться. Одноклассники стали шептаться за её спиной. Откуда-то они узнали про развод её родителей, и это тоже стало поводом для сплетен.

Сакико делала вид, что ничего не происходит, но Хюга очень волновалась. Она боялась, что Сакико тоже начнут издеваться.

Хюга пыталась убедить Сакико не вмешиваться:

— Но как можно молчать, когда над ней так издеваются? Ты же сама говорила, что её семейные проблемы не имеют к этому никакого отношения.

Хюга не могла возразить на слова Сакико.

Она была права. Опасно права.

«Тряпичная кукла» начала ходить за Сакико по пятам. Хюга замечала, как она смотрит на Сакико издалека.

Она начала ходить за ними и после школы. Когда они разговаривали, Сакико иногда оборачивалась и что-то спрашивала у неё. Сакико внимательно слушала её тихий голос и мягко улыбалась ей. Хюга чувствовала отвращение, словно кто-то вылил помои на её любимое место. Её гнев был направлен на «тряпичную куклу».

С каждым днём Хюга всё больше ненавидела «тряпичную куклу». Ей не нравился её пристальный взгляд. Она не хотела, чтобы «тряпичная кукла» смотрела на Сакико. Она не хотела, чтобы они общались. Хюга ненавидела себя за это. Она всегда говорила, что не любит дискриминацию.

После зимних каникул всё изменилось.

Когда Хюга пришла в школу, она увидела, что на парте Сакико кто-то написал оскорбления. Там были обидные слова про неё и про её семью.

Сакико села за парту с каменным лицом.

На перемене они вместе стёрли надписи. Сакико пыталась улыбаться, но Хюга видела, что ей больно.

На следующий день на парте Сакико снова появились надписи. На этот раз их написали перманентным маркером. Как Хюга ни старалась, ей не удалось их стереть.

— Оставь как есть. Меня это не волнует, — сказала Сакико с вымученной улыбкой. Она села за парту и отвернулась от надписей.

Хюга хотела рассказать обо всём своим родителям. Родители некоторых её одноклассников работали в рёкане её семьи. Она думала, что если её родители узнают об этом, то что-то изменится. Но она не могла этого сделать. Сакико бы этого не одобрила. И даже если бы Хюга сделала это тайно, Сакико бы всё равно догадалась. Хюга боялась, что Сакико будет презирать её и перестанет с ней общаться. Она решила лучше терпеть издевательства вместе с Сакико, чем потерять её дружбу.

Сакико перестала разговаривать в школе. Без её голоса класс наполнился неприятными звуками. Хюгу преследовал смех её одноклассников.

Издевательства над «тряпичной куклой» прекратились. У них появилась новая жертва, и старая игрушка им больше не нужна была.

Но Сакико продолжала общаться с «тряпичной куклой».

— Мы должны помогать друг другу, — сказала Сакико.

Хюга хотела закричать: «Ты не такая, как она! Не унижай себя!»

Издевательства над Сакико становились всё более жестокими.

Однажды утром у Сакико пропали тапочки. Она провела весь день в школьных тапочках, которые ей дали в учительской. На классном часу Танака-сэнсэй сказал, что её тапочки нашли в мусорном ведре.

— Если кто-то знает, кто это сделал, признайтесь.

Хюга понимала, что Танака-сэнсэй не собирается решать эту проблему. Он закрывал глаза и на издевательства над «тряпичной куклой». Наверное, если бы родители жертвы были влиятельными людьми, он бы вёл себя иначе.

То, что учитель закрывал на это глаза, привело к тому, что издевательства стали более жестокими. Мальчики начали толкать Сакико, а кто-то даже воткнул кнопки в её стул.

Хюга могла только сочувствовать Сакико, которая постоянно получала новые травмы. Ей было очень грустно. Хюга была готова к тому, что над ней тоже будут издеваться, но её никто не трогал. И это её злило.

— Тебе лучше держаться от меня подальше, — неожиданно сказала Сакико по дороге из школы. Её голос дрожал.

У Хюги защипало в глазах, и по её щекам потекли слёзы.

Сакико молча смотрела на неё. Хюга видела её печальное лицо сквозь слёзы.

— Я никогда не брошу тебя, Сат-тян. Я не хочу этого делать, — всхлипывая, сказала Хюга.

Сакико посмотрела на неё и слабо улыбнулась.

Сакико была на грани.

Хюга вытерла слёзы и обернулась. Она с ненавистью посмотрела на человека, который прятался за углом.

Это была «тряпичная кукла». Если бы не она, ничего бы этого не случилось.

Хюга не могла позволить этой твари разрушить её дружбу с Сакико. Она больше не будет церемониться.

Ненависть к «тряпичной кукле» пересилила страх потерять Сакико. Хюгу охватила ярость.

На следующий день Хюга начала действовать.

Она пришла в школу очень рано. Небо было затянуто тяжёлыми тучами, шёл сильный снег.

Хюга подошла к нескольким одноклассникам и сказала, что хочет поговорить с ними на большой перемене. Они молча кивнули.

На большой перемене восемь учеников собрались за школой, как и договаривались. Это были те, кто издевался над Сакико.

— Я хочу, чтобы вы перестали издеваться над Сат-тян. Иначе мне придётся принять меры. Сираи, ты меня понимаешь?

Хюга посмотрела на Сираи. Он молчал. Его отец работал в рёкане её семьи. Здесь было ещё несколько детей, чьи родители работали у её родителей.

— Если вы не тронете Сат-тян, я тоже ничего не сделаю.

Хюга посмотрела на них в упор. У неё сжалось сердце. Она слышала, как что-то ломается внутри неё. Она не хотела этого делать.

— Хорошо. Мы и не хотели издеваться над Харадой, правда, ребята? — сказал Сираи. Никто не возразил. Хюга с облегчением вздохнула. — Но скажи Хараде, чтобы она перестала защищать «тряпичную куклу». Мы начали издеваться над ней именно из-за этого.

Хюга согласилась. Она не сомневалась. Она ненавидела «тряпичную куклу» больше, чем думала.

Всё прошло удивительно гладко. Оставалось только уговорить Сакико. Хюга сомневалась, что она согласится. Сакико продолжала защищать «тряпичную куклу», даже когда сама стала жертвой издевательств. Хюга не знала, сможет ли она сломить её.

Они решили поговорить с Сакико после уроков. Хюга хотела сделать это как можно скорее. Она не хотела потерять Сакико.

Хюга провела день в тревожном ожидании. Издевательства над Сакико прекратились, наверное, потому, что все уже знали о её разговоре с одноклассниками. Это спокойствие ещё больше пугало её. Получится ли у неё? Даже если Сакико согласится, смогут ли они вернуться к прежней жизни? Может быть, Сакико разочаруется в ней, узнав о её подлом поступке. Хюга боялась этого, хотя и готовилась к этому. Она чувствовала, как на неё давит груз ответственности. Она не могла сосредоточиться на уроках, и Сакико даже начала беспокоиться о ней.

После уроков Хюга переглянулась с одноклассниками. Несколько человек вытащили «тряпичную куклу» из класса. Лицо Сакико помрачнело.

Хюга собрала свои вещи, надела пальто и взяла Сакико за руку.

— Пойдём домой.

Сакико удивлённо посмотрела на неё, но потом кивнула.

У шкафчиков для обуви их ждали зачинщики. «Тряпичная кукла» сидела на полу, Сираи пинал её ногой, а девочки смеялись над ней.

— Опять они за своё… — пробормотала Сакико с раздражением.

Хюга почувствовала, как у неё холодеют руки. Это она создала эту ситуацию. Она была ещё более подлой и жестокой, чем те, кто издевался над «тряпичной куклой».

Сираи посмотрел на неё и улыбнулся.

«Нужно сказать ей».

Хюга повернулась к Сакико.

И замерла.

Сакико смотрела на неё серьёзным взглядом, её губы были плотно сжаты. Хюга почувствовала, что Сакико всё знает, и опустила глаза.

— Хина-тян…

— Давай… давай больше не будем ей помогать, — перебила её Хюга. С каждым словом она чувствовала, как из неё уходит тепло. Словно распускается вязание, теряя свою форму.

— Если ты будешь продолжать её защищать, над тобой тоже будут издеваться. Твоя мама будет переживать.

Хюга замолчала и опустила голову. Звуки вокруг стали приглушёнными. Тишина давила на неё.

Хюга робко посмотрела на Сакико.

Сакико, закусив губу, смотрела на неё.

Хюга с трудом стояла на ногах. Слёзы застыли у неё в горле. Она ждала, что скажет Сакико, затаив дыхание.

Вдали послышались голоса и шаги. Похоже, к ним шли одноклассники, которые остались в классе, и ученики из других классов. Увидев их, они начали перешёптываться.

— О, смотрите, они правда это делают.

Хюга растерялась. Кто-то рассказал им об этом. Теперь Сакико будет ещё сложнее. Хюга почувствовала, как у неё дрожат ноги. Она понимала, что совершает непоправимую ошибку.

— Эй, Момосаки и Харада бросают «тряпичную куклу»! Правда, Момосаки?

Все смотрели на Хюгу. «Тряпичная кукла» тоже смотрела на неё.

Хюга, пошатываясь, подошла к «тряпичной кукле».

— Нам надоело, что ты ходишь за нами по пятам. Больше не приближайся к нам.

Хюга сказала это без всякого стеснения. Она сама удивилась, как легко у неё это получилось.

— Жестоко, — сказал кто-то.

— Эй, Харада, теперь твоя очередь.

— Сакико-тян, скажи ей.

Одноклассники были в восторге от слов Хюги.

— Сат-тян.

Сакико посмотрела на Хюгу без всякого выражения на лице. Затем она подошла к «тряпичной кукле».

Все замолчали. Они ждали, что скажет Сакико.

— Прости, — сказала Сакико, кланяясь «тряпичной кукле».

Хюга не поняла, что это значит. Она с замиранием сердца ждала продолжения.

— Я помогала тебе только из жалости, а не потому, что хотела с тобой дружить. Чтобы не было недоразумений, я больше не буду тебе помогать. И не разговаривай с нами больше.

Зрители зашумели. Раздались крики и смех.

— Хина-тян, пойдём, — сказала Сакико, хватая Хюгу за руку, и быстро вышла из школы.

Снегопад прекратился. Тучи начали рассеиваться, и показалось заходящее солнце.

Хюга обернулась. «Тряпичная кукла» была окружена детьми, которые издевались над ней. Словно рыба, набросившаяся на корм. Хюга увидела лицо «тряпичной куклы» сквозь толпу. Ей показалось, что «тряпичная кукла» смотрит прямо на неё пронзительным взглядом.

Школьный двор был покрыт снегом. Заходящее солнце, которое было дальше, чем школа и горы, окрашивало снег в золотой цвет. Словно золотая вуаль. Сакико шла прямо к воротам, словно разрезая эту вуаль.

«Сакико, наверное, злится на меня». Хотя проблема была решена, Хюга чувствовала страх. Она понимала, что Сакико имеет право разорвать с ней отношения.

Когда они вышли за ворота и начали спускаться по склону, Сакико отпустила её руку.

— А…

Хюга невольно вскрикнула и посмотрела на Сакико, которая остановилась.

— Сат-тян… понимаешь…

Сакико медленно повернулась к Хюге.

— Прости. Это я всё подстроила. Я знала, что ты не любишь такие вещи, но я не могла больше терпеть.

Хюга с трудом сдерживала слёзы. Она ждала ответа Сакико.

Тишина давила на неё. Сердце бешено колотилось. Хюге было тяжело стоять здесь. Она хотела убежать. Но она продолжала ждать.

— Я не могу простить тебя, — тихо сказала Сакико.

Мир Хюги рухнул. Она чувствовала, как падает в бездонную пропасть.

Внезапно Сакико схватила её за руку. Она сжала её так сильно, что у Хюги побелели пальцы.

— Прости меня, Хина-тян.

Хюга удивилась.

— Почему… Это я должна извиняться.

Хюга подняла голову. И вздрогнула.

Лицо Сакико, которое всегда было таким серьёзным и взрослым, сейчас дрожало. Она закусила губу, сдерживая слёзы. Слёзы в её глазах блестели золотом в лучах заходящего солнца, отражающегося от снега. Она была очень красивой. Наверное, у неё было такое же лицо, когда её родители развелись.

Хюга почувствовала странное волнение — смесь радости и горечи.

— Я не могу винить тебя. Это я заставила тебя сделать то, что ты больше всего ненавидишь.

Хюга не могла говорить.

— Ты выбрала меня, а не свою гордость.

Хюга наконец кивнула, не в силах выдержать пронзительный взгляд Сакико.

— Спасибо.

Сакико слабо улыбнулась.

— Ты устала. Пойдём домой.

Сакико отпустила её руку и взяла её за ладонь. Хюга сжала её руку в ответ.

Они шли вниз по склону, держась за руки.

— Ты такая сильная, — сказала Сакико.

— Что?

Хюга удивлённо посмотрела на Сакико. Та, казалось, полностью пришла в себя.

— Нет, это ты сильная. Ты всегда такая уверенная в себе.

— Я не об этом. Мне всегда трудно делать выбор.

— Ты про своих родителей?

Хюга сразу поняла, о чём она говорит. Сакико кивнула.

— Когда они сказали мне, что разводятся, они спросили, с кем из них я хочу жить. Я думала несколько дней, но так и не смогла ответить. В итоге я осталась с мамой… Но я до сих пор жалею об этом.

— Ты хотела жить с отцом?

— Я жалею, что не смогла сделать выбор. Я должна была сказать им прямо, чего я хочу. Поэтому мама до сих пор держит меня на расстоянии. Совсем немного, почти незаметно, но это расстояние кажется мне огромным.

— Понятно.

— Поэтому я восхищаюсь тобой. Ты можешь отказаться от чего-то и выбрать что-то другое. Ты гораздо сильнее меня.

— Я… я не сильная.

Они дошли до дома Хюги.

— Увидимся завтра.

— Ага.

Хюга смотрела вслед уходящей Сакико и ещё раз мысленно извинилась перед ней.

В ту ночь Сакико и её семья были убиты.

Хюга прибежала в «Магазин Харада» и увидела изуродованное тело Сакико.

Её прекрасное лицо и голос исчезли навсегда.

И в тот момент Хюга вспомнила грязное лицо «тряпичной куклы» и её пронзительный взгляд.

Глава 6

Масаки и Сюнъити вернулись в полицейский участок. Масаки сидел на металлическом стуле у печки, пытаясь согреться.

— Я добавил сахар и молоко, — сказал Сюнъити, протягивая Масаки чашку кофе.

— Спасибо.

Масаки взял чашку и сделал глоток. Горячая жидкость разлилась по его телу. Он невольно вздохнул.

Сюнъити поставил вторую чашку на стол и сел на стул.

В маленьком помещении полицейского участка царила тяжёлая атмосфера. Масаки молчал.

— Ну… тебе тоже несладко пришлось. Выпей кофе и возвращайся в рёкан, отдохни, — сказал Сюнъити с некоторой неловкостью.

— Нет, сначала расскажи мне про второе преступление.

Сюнъити удивлённо посмотрел на него и поставил чашку на стол.

— Ты что, всё ещё хочешь спасти Хюгу?

— Я решу, что делать, когда услышу всё.

— Хорошо… Хотя я сам мало что знаю об этом деле. Взрослые ничего не рассказывали, а в интернете есть только общая информация. Поэтому я и хотел, чтобы ты поговорил с дедушкой. Жаль, что он не берёт трубку.

Масаки несколько раз пытался дозвониться до бабушки и дедушки Хюги, но они не отвечали.

— Об этом много писали в газетах?

— Мне не разрешали смотреть новости, но, кажется, это дело было главной темой какое-то время. Тогда как раз много говорили о росте подростковой преступности. Имя Хюги не называли.

Масаки попытался вспомнить что-нибудь о том времени, но не смог. Наверное, он не обратил на это внимания, потому что считал это чужой историей.

— Хюга убила двух человек. Свою одноклассницу и учителя. Это случилось в кладовке с инструментами в начальной школе Такэноямы. После этого школу закрыли, хотя она и так должна была быть закрыта в скором времени.

— Почему Хюга это сделала?

— Я не знаю.

— Не знаешь?

Масаки посмотрел на Сюнъити, думая, что тот шутит, но лицо Сюнъити было серьёзным.

— Информацию об этом деле скрывали. Чтобы дети ничего не узнали… Я жил в соседнем городе, поэтому я ничего не слышал. Я узнал об этом гораздо позже, и это было ужасное преступление. Вся кладовка была в крови, тела жертв были настолько изуродованы, что их невозможно было опознать… Кажется, орудием убийства был нож, но его так и не нашли.

Масаки попытался представить себе эту картину, но у него в голове возникли лишь кадры из дешёвого фильма ужасов.

— Хюга исчезла из Такэноямы. Как и сказал дедушка, её отправили в какое-то учреждение. В двенадцать лет нельзя получить уголовное наказание. Мне тоже пришлось несладко. В школе меня все сторонились, взрослые показывали на меня пальцем и сплетничали за моей спиной. Хотя я был ни в чём не виноват. Это продолжалось несколько лет. Всё закончилось, когда я стал полицейским.

— Тебе пришлось нелегко.

— Ага… Это было ужасно.

— И что ты собираешься делать дальше? Я думаю, тебе лучше уехать. Если мы найдём Хюгу, я отвезу её к дедушке с бабушкой.

Масаки посмотрел на настенные часы. Было почти полночь.

— Где находили Хюгу, когда она пропадала?

Сюнъити удивлённо посмотрел на него.

— Ты что, серьёзно? Дедушка с бабушкой сказали, что не держат на тебя зла, так что забудь об этом.

— Ответь на мой вопрос.

Сюнъити пожал плечами, словно говоря: «Делай, что хочешь».

— В первый раз её нашли перед магазином на главной улице. Во второй — у станции Такэнояма. В третий — на дороге от начальной школы Такэноямы.

— Понятно. Тогда я, пожалуй, схожу в школу до рассвета. Хюга тоже говорила, что идёт туда.

Масаки встал и допил кофе.

— Сейчас никто не осудит тебя, если ты бросишь её. Может, передумаешь?

— Я решу это после разговора с Хюгой. Спасибо за всё.

Масаки вышел из полицейского участка.

Он всё ещё не мог переварить рассказ Сюнъити и дедушки Хюги. Да и не мог он этого сделать. И как только он это понял, ему стало легче.

Это была их с Хюгой проблема. Они должны были решить её вместе.

Масаки, идя по дороге к рёкану, написал Хюге очередное сообщение.

«Я должен встретить её».

Хюгу все сторонились — и жители города, и даже её бабушка с дедушкой. Только он мог принять её такой, какая она есть.

Хюга проснулась и обнаружила, что сидит за партой. За своей партой в классе 6-1.

— Точно как во… сне.

Это был очень яркий, реалистичный сон. Или, скорее, воспоминание. Эмоции, ощущения, прикосновения — всё было как настоящее. Совсем не то, что её предыдущие сны, которые были похожи на немые фильмы.

Хюга, пошатываясь, подошла к парте Сакико. На парте всё ещё виднелись надписи, сделанные перманентным маркером.

Дом Сат-тян, в котором она была во сне, был точь-в-точь как «Магазин Харада».

«Неужели Харада Сакико — это Сат-тян?»

«Тогда кто такая Саяко?»

У Хюги закружилась голова. Она почувствовала тошноту. Она наклонилась над партой и вырвала.

Рвота растеклась по парте.

Хюга вздрогнула.

Рвота была чёрной, как дёготь, и блестела. Это было не из-за темноты. Даже в этом тусклом свете было видно, что она чёрная.

На лбу Хюги выступил холодный пот.

Она села на пол и ждала, пока тошнота пройдёт.

Когда её дыхание успокоилось, в её душе зародилась решимость.

Она должна узнать всё. Она не сможет избавиться от этих вопросов, пока не вспомнит прошлое.

Хюга, пошатываясь, вышла в коридор.

Она спустилась по лестнице и уже почти дошла до выхода, когда вдруг остановилась и обернулась.

На улице лежало тело женщины с её лицом. Эта женщина сдалась здесь. Хюга понимала её. И не только её. Она понимала чувства всех мёртвых женщин, которых она встречала.

— Я должна идти дальше.

Хюга повернулась и пошла по коридору, мимо шкафчиков для обуви. Ей больше не нужна была карта. Она вспомнила, где находится кладовка с инструментами. И она смутно помнила, что учитель Танака часто туда заходил.

Кладовка была в конце коридора. Дверь, словно ожидая её, медленно открылась. Из-под двери лился свет заката.

Хюга смотрела прямо перед собой, не отрывая взгляда от двери. Она больше не чувствовала, как её сознание растворяется.

За этой дверью были ответы.

Её ноги дрожали. Хюга чувствовала давление в области солнечного сплетения.

Почему она уехала из Такэноямы? Кто её настоящая подруга? Прошлое и настоящее. Золотистый пейзаж, единственное, что она помнила. Последний кусочек головоломки был здесь.

Хюга хотела сделать шаг вперёд, когда её телефон завибрировал. Сообщение от Масаки.

«Я приду в школу на рассвете. Если ты увидишь это сообщение, жди меня там. Я обязательно приду».

Хюга убрала телефон.

— Масаки, жди меня.

Хюга шагнула в свет.

Хюга открыла глаза и увидела свои белые бёдра, освещённые тусклым прямоугольным светом. Больше ничего не было видно. У неё был заклеен рот, и она не могла говорить. Она сидела, прислонившись спиной к чему-то твёрдому и холодному. У неё болел затылок, и голова кружилась.

Хюга попыталась встать и поняла, что её ноги связаны скотчем. Она попыталась пошевелить руками, но они были связаны за спиной тем же скотчем.

Её глаза постепенно привыкли к темноте. Она увидела стеллажи с инструментами по обеим сторонам от неё.

Она была здесь раньше. Это была кладовка с инструментами.

В кладовке был беспорядок. Перед ней лежал большой молот. Вокруг её ног были разбросаны гвозди. Если она будет дёргаться, то может наступить на них. Наверное, это сделали специально, чтобы она не смогла убежать.

«Что происходит?»

На лбу Хюги выступил холодный пот. У неё закружилась голова.

Хюга начала вспоминать.

Всё началось с обгоревшего лица Сакико. После того, как Сакико сожгли, Хюга несколько дней не выходила из своей комнаты. Родители пытались разговаривать с ней, приносили ей еду, но она не могла им ответить. Еда казалась ей безвкусной, словно песок. Только потеряв Сакико, Хюга поняла, как много она для неё значила.

По телевизору постоянно показывали новости об этом происшествии. Преступника так и не нашли.

Через несколько дней Хюга наконец смогла нормально думать. Она пила только воду, но её мысли были ясными.

«Сакико убила „тряпичная кукла“». Хюга не могла думать ни о чём другом. Её чувства, которые словно замёрзли, вдруг вскипели. Она вся горела от ярости. Она не могла сидеть на месте.

Хюга решила пойти в школу. У неё не было никакого плана.

Когда она вошла в класс, все замолчали и посмотрели на неё. Хюга осмотрела класс, но никто не встретился с ней взглядом.

На парте Сакико стояла ваза с увядающими цветами.

«Тряпичная кукла» пришла в школу, как обычно. Но над ней больше не издевались. Одноклассники потеряли к ней интерес.

Без Сакико в классе было очень неуютно.

Все смотрели на Хюгу.

— Мой папа видел, как ты выходила из дома Харады…

Хюга услышала эти слова на перемене.

«Они подозревают меня. Но это не я. Это сделала она».

Хюга не могла думать ни о чём другом. Она не смогла есть.

Она смотрела на «тряпичную куклу» с ненавистью. Этот день казался ей бесконечным.

После уроков Хюга побежала за «тряпичной куклой», но та быстро скрылась из виду. Хюга посмотрела в шкафчик для обуви — её тапочки были на месте. Хюга решила подождать её.

Когда все ученики ушли, «тряпичная кукла» прошла мимо шкафчиков. Хюга пошла за ней.

Дальше она ничего не помнила. Наверное, её ударили по голове, и она потеряла сознание. А потом связали.

Внезапно дверь открылась. Тусклый свет упал на Хюгу. Кто-то заслонил свет.

— Момосаки-сан, ты проснулась?

Хюга услышала хриплый, незнакомый голос.

Щёлкнул выключатель. Яркий свет лампочки под потолком заставил Хюгу зажмуриться.

— Доброе утро.

Кто-то сорвал скотч с её рта.

Перед ней стоял человек, лицо которого было скрыто в тени. Силуэт в рваной одежде показался Хюге знакомым.

Хюга не могла говорить. Она не могла вспомнить её имя.

Девочка откинула волосы со лба и слабо улыбнулась.

— Забыла? Это Саяко Айхара.

В правой руке Саяко был нож. Хюга сразу поняла, что её ждёт.

«Меня убьют».

— Помогите!

Саяко посмотрела на неё сверху вниз и усмехнулась.

— Уже ночь, никто не придёт. Но если будешь слишком громко кричать… станешь такой же, как он.

Саяко отошла в сторону и указала ножом на угол кладовки.

Хюга закричала.

— Заткнись, не кричи.

Саяко схватила Хюгу за волосы и приставила нож к её горлу.

— Узнаёшь его?

Хюга, тяжело дыша, посмотрела в сторону. На полу лежал мужчина в синем костюме, весь в крови. Яркий свет лампочки безжалостно высвечивал его изуродованное лицо. Хюга узнала этот костюм.

— Танака… сэнсэй?

— Молодец, узнала. Хотя его лицо теперь не узнать.

Саяко засмеялась и убрала нож от горла Хюги.

Лицо Танаки-сэнсэя было изуродовано до неузнаваемости. Словно кто-то вырезал куски его плоти.

Хюга, сдерживая тошноту, спросила:

— Зачем ты это сделала?

— Случайно получилось. Я недавно украла ключ отсюда, а он меня застукал, вот и пришлось его убить. Но он всё равно заслужил это, он же учитель, а не помог мне. И он напал на меня с этим молотком, когда я направила на него нож. Если бы я его не ударила, он бы убил меня.

Саяко с удовольствием рассказывала о том, как она убила Танаку-сэнсэя. Наверное, он сопротивлялся, поэтому в кладовке был такой беспорядок.

Хюга облизнула пересохшие губы. У неё был ещё один вопрос. Она должна была это знать.

— Ты… ты убила и Сат-тян?

Саяко немного помолчала и ответила:

— Да. Вот этим ножом.

Она показала Хюге нож. Её голос был спокойным. У Хюги потемнело в глазах.

— Зачем ты убила Сат-тян? Она же была добра к тебе!

Хюга не могла сдержать свой гнев.

— Она предала меня. Ты же тоже была там… Лучше бы надо мной продолжали издеваться. Я думала, что она не такая, как остальные.

Саяко посмотрела в потолок и сказала это с ненавистью в голосе.

Хюга была в шоке.

Это она подстроила всё так, чтобы Сакико предала Саяко. Она не могла сказать ей об этом. Саяко не должна об этом узнать. Она не знала, что сделает разъярённая Саяко. Может быть, она убьёт её, как Танаку-сэнсэя… или ещё хуже.

— Что… что ты собираешься делать со мной?

Хюга задала этот вопрос, хотя и не хотела знать ответа. Ей нужно было выиграть время. Придумать, как спастись.

— Ты думаешь, я отпущу тебя?

Саяко посмотрела на Хюгу. Её чёрные глаза блестели в темноте. Словно глаза дикого зверя.

— Я ничего тебе не сделала.

— Из-за тебя Харада предала меня.

— Но все остальные тоже издевались над тобой.

— Нет, Харада предала меня из-за тебя.

Саяко смотрела на Хюгу с ненавистью.

Хюга вздрогнула. Её руки задрожали. Кончики пальцев коснулись чего-то холодного и металлического. Хюга подняла это и нащупала острый кончик. Это был гвоздь. Такой же, как те, что были разбросаны по полу.

— Почему Харада связалась с тобой… Если бы не ты, я бы…

Хюга смотрела на Саяко холодным взглядом. В её душе зарождался гнев. Но это был не тот гнев, который затуманивает разум. Это был холодный, расчётливый гнев.

— Ты хотела подружиться с Сат-тян?

Хюга, стараясь говорить как можно тише, начала действовать. К счастью, скотч был намотан так, что её ладони были обращены наружу. Это давало ей некоторую свободу движений.

Хюга проткнула скотч гвоздём.

— Мне не нужны друзья. Им всем важны только деньги и положение. Ты тоже такая же. У тебя есть только богатые родители. Больше в тебе ничего нет, но ты всё равно смотришь на меня свысока… Мне всегда не нравился твой взгляд.

Хюга продолжала говорить, хотя и понимала, что это бесполезно.

Она вытащила гвоздь и сделала ещё одну дырку в скотче.

— Мне не нравишься не только ты, Айхара-сан. Мне не нравился весь наш класс. И Танака-сэнсэй тоже.

— Мы с тобой похожи, — усмехнулась Саяко.

«Говори, что хочешь. Скоро ты замолчишь», — подумала Хюга, готовясь к атаке.

— Мы все люди, но к тебе все относились с уважением, а ко мне — как к ничтожеству, только потому, что у меня бедные родители.

— Если бы наши семьи поменялись местами, всё было бы наоборот. Но я никогда не считала себя лучше тебя. Я не смотрела на тебя свысока.

Хюга специально говорила тихим, жалобным голосом. Она хотела выиграть время, притворившись, что сочувствует Саяко.

— Я поняла это, когда убила Хараду. Все эти богатые детишки… они так легко умирают. Я убью их всех. Всех, кто мне не нравится. Я им отомщу за всё, что они сделали со мной.

Саяко начала говорить бессвязно, словно в бреду. Похоже, она не слышала Хюгу. Её разум был помутнён. Годы издевательств сломали её.

— Поэтому… поэтому я убью и тебя.

Саяко начала приближаться к Хюге, оскалив свои жёлтые зубы.

Хюга замерла. У неё не было времени. Она сделала несколько дырок в скотче, но он всё ещё был крепким.

Ей нужно было выиграть ещё немного времени. Хюга напрягла все свои силы, чтобы придумать, что сказать.

— Если ты меня отпустишь, я никому не расскажу.

Хюга знала, что это ложь. Она сосредоточилась на своих пальцах и вставила гвоздь в скотч.

Саяко села Хюге на бёдра. Хюга почувствовала отвратительный запах её грязного пальто.

— Я тебя не отпущу.

Лезвие ножа коснулось шеи Хюги.

— Я помогу тебе спрятать тело Танаки-сэнсэя.

— Его уже не спрятать.

Рука Саяко слегка дрогнула. Лезвие ножа поцарапало кожу на шее Хюги.

Боль заставила её пальцы дрогнуть.

Гвоздь выпал из её руки.

Хюга зажала его между указательным и средним пальцами. Она продолжала говорить, обливаясь холодным потом:

— …А я думала, что мы с тобой подружимся.

— Ты просто смотрела на меня свысока. Ты видела, как надо мной издеваются, и ничего не делала.

На краю скотча появилась трещина.

— Нет, это не так. Я просто не знала, что делать… Я не смотрела на тебя свысока, честно.

— Лжёшь. Ты же сама сказала, что я тебе мешаю!

— Я сказала это, потому что вокруг нас были те, кто издевался над тобой.

Нажим ножа на её шею ослаб.

«Сейчас».

Хюга сжала гвоздь в правой руке и, напрягая все свои силы, разорвала скотч.

Она изо всех сил ударила Саяко правой рукой.

Хюга почувствовала странное ощущение, словно воткнула палку в кусок глины.

Лицо Саяко исказилось от боли.

Гвоздь вонзился ей в шею. Хюга оттолкнула её освободившимися руками.

Хюга схватила упавший нож и разрезала скотч на ногах.

— Больно… мне больно.

Саяко каталась по полу, держась за шею. Гвоздь, длиной сантиметра четыре, почти наполовину вошёл в её шею.

Хюга, сжимая нож в руке, встала.

Саяко, увидев приближающуюся Хюгу, распахнула глаза.

Хюга пнула её в живот. Затем наступила каблуком на её лицо.

Хюга села на живот Саяко, прижала её руки к полу коленями и приставила нож к её горлу.

— Момосаки… — прохрипела Саяко, глядя на Хюгу с ненавистью.

— Что это за взгляд?

Хюга усмехнулась. Она чувствовала, как Саяко дрожит от страха.

Хюга медленно поднесла левую руку к шее Саяко. Её пальцы коснулись гвоздя. Саяко застонала. От неё пахло гнилью.

— Жалко Сат-тян. Её убила такая тварь, как ты.

Хюга вспомнила свою подругу. Её большие, круглые глаза. Её лучезарную улыбку. Её звонкий голос. Её мягкую, нежную кожу. Её тёплые руки. Совсем не то, что это грязное существо.

Почему Сат-тян должна была умереть от рук такой твари?

Хюга не могла этого простить.

Она пошевелила гвоздь. Саяко закричала и начала брыкаться ногами.

— Прости! Пожалуйста, вытащи его!

— Заткнись.

Хюга вдавила гвоздь глубже. По кладовке разнёсся крик Саяко.

— Тряпичная кукла.

Хюга приставила нож к груди Саяко и начала давить. Она вдавливала лезвие в её плоть, пока не почувствовала, как оно упёрлось в кость. Она не хотела убивать её сразу. Она хотела, чтобы Саяко помучилась.

Сердце Хюги бешено колотилось от возбуждения.

— Знаешь, кто подстроил всё с тапочками? — спросила Хюга, глядя на дрожащую Саяко.

Саяко покачала головой.

— Я.

Хюга почувствовала, как Саяко напряглась, и усмехнулась.

— Я не могла смотреть, как над Сат-тян издеваются. Поэтому я подстроила всё так, чтобы ты перестала с ней общаться. Я не думала, что всё так закончится.

Саяко посмотрела на Хюгу и заскрежетала зубами.

— Так это всё из-за тебя?

— Возможно.

Хюге было всё равно, что думает Саяко.

— Я тоже так думала, но если бы не ты, над Сат-тян бы не издевались. Так что я, скорее, жертва.

«Во всём виновата Саяко. Это она плохая». Хюга повторяла эти слова про себя, как заклинание.

— Да, я ни в чём не виновата, — сказала Хюга и резко воткнула нож в грудь Саяко.

Саяко забилась в конвульсиях. Хюга, не меняя выражения лица, вытащила нож.

— Так тебе и надо. Сат-тян и её маме было гораздо больнее.

Хюга снова воткнула нож в тело Саяко, стараясь не задеть жизненно важные органы. Она повторяла это снова и снова. Она не могла остановиться. Она забыла о времени. Ненависть, которую она копила годами, не могла утихнуть так быстро.

Крики Саяко постепенно стихли, превратившись в тихие стоны.

В конце концов, Саяко перестала двигаться.

Свет из окна начал светлеть. Одежда Хюги была в крови.

Хюга, невидящим взглядом, посмотрела на свои ноги. Саяко была вся в крови.

Хюга выронила нож. Нож с глухим стуком упал на деревянный пол. Хюга почувствовала, как её разум проясняется.

Она, пошатываясь, вышла из кладовки.

— Я ни в чём не виновата, — пробормотала она, словно в бреду, и пошла по коридору, залитому светом рассвета.

Хюга проснулась. Она сидела на полу в кладовке. Из окна лился алый свет.

Хюга посмотрела на часы. Было почти семь утра. Секундная стрелка двигалась.

— …Всё кончено.

Наступило утро. Она была в настоящей начальной школе Такэноямы.

Хюга почувствовала слабость во всём теле.

Она посмотрела на пол кладовки.

Десять лет назад Саяко умерла здесь. Саяко лгала. Она притворилась взрослой и обманула Хюгу, сказав, что она её подруга. Она спасла Хюгу только для того, чтобы отомстить ей.

— Это я убила Саяко…

Хюга посмотрела на свои руки. На её ладонях, освещённых утренним солнцем, не было ни капли крови. Но она всё ещё чувствовала тепло крови Саяко, помнила, как входило лезвие ножа в её тело.

— У меня не было выбора. Я ни в чём не виновата. Саяко заслужила смерть.

Хюга вспомнила лицо Сакико, которая превратилась в тень-монстра. Сакико ничего ей не сделала. Она просто хотела дотронуться до неё, что-то сказать ей. А Хюга пнула её, избила её. Даже если Саяко обманула её, это не оправдывает её поступок.

— Что же я наделала, Сат-тян…

Хюгу охватило чувство вины.

— Ты всё вспомнила?

Хюга услышала тихий голос за спиной и резко обернулась.

— Саяко.

Саяко стояла, прислонившись к стеллажу. Она была в образе «тряпичной куклы». Её одежда была в крови. В её шее торчал гвоздь. Она выглядела так же, как и в день своей смерти.

— Ты думала, что всё так просто закончится?

— Так это всё ты подстроила?

Хюга посмотрела на неё с ненавистью.

— Ты всё это время ненавидела меня? Ты притворилась моей подругой, воспользовавшись тем, что я ничего не помню?

— Я несколько раз приводила тебя в Такэнояму, но ты ничего не вспоминала, вот мне и пришлось тебе помочь. Знаешь, как трудно было притворяться твоей подругой?

— Замолчи!

Хюга не выдержала и закричала. Весёлое лицо Саяко ещё больше раздражало её.

Хюга встала и посмотрела на Саяко.

— С меня хватит.

В тот же миг она почувствовала резкую боль в ногах.

Гвозди пронзили её ступни, пригвоздив её к полу. Хюга застонала от боли.

— Хватит?

— Я всё вспомнила. Ты довольна?

Саяко с криком бросилась на Хюгу и толкнула её в грудь.

— Уф…

Хюга упала на спину, ударившись головой об пол.

Саяко быстро села ей на живот и прижала её руки к полу коленями.

— Ты всё ещё думаешь, что ты ни в чём не виновата?

Хюга почувствовала отвратительный запах Саяко. Она попыталась вырваться, но Саяко была тяжёлой, как свинцовая гиря.

Хюга посмотрела на неё с ненавистью.

— Знакомо, да? Ты делала то же самое со мной.

Саяко медленно засунула руку за пазуху и достала что-то. Утреннее солнце осветило её ухмыляющееся лицо и правую руку. В её руке был окровавленный нож.

Саяко провела языком по грязному лезвию. Лезвие блеснуло, словно след от слизняка.

— Я ждала этого момента. Я хотела отомстить тебе, когда ты всё вспомнишь.

— Если бы не твоя глупая ревность, Сат-тян была бы жива, и ничего бы этого не было.

— Это ты всё подстроила! Это твоя вина!

Саяко перехватила нож и приставила его к груди Хюги.

— Нет!

— Сейчас ты всё поймёшь.

Саяко, ухмыляясь, вонзила нож в грудь Хюги.

Хюга почувствовала резкую боль в правой груди. Лезвие ножа вошло в её тело, разрывая плоть. Она почувствовала, как кончик ножа упёрся в ребро. Её тело пронзила острая боль, она забилась в конвульсиях.

Саяко вытащила нож, и из раны хлынула кровь.

— Это уже четвёртый раз, когда ты приходишь в Такэнояму. И всё это время ты не признавала свою вину.

— Это правда.

— Ты уже всё вспомнила. Ты знаешь, какая ты ужасная… Признай это.

— Ни за что.

— Тебе всё равно некуда деваться. Ты будешь возвращаться в Такэнояму снова и снова. Ты будешь страдать до самой смерти. Пока не признаешь свою вину.

Саяко замахнулась ножом.

Хюга рефлекторно зажмурилась.

И тут она вспомнила.

Она увидела лица своих бабушки и дедушки. У них из головы текла кровь, они смотрели на неё с ужасом в глазах. Каждый раз, когда она хотела поехать в Такэнояму, она устраивала дома истерики и ранила их. Когда она сказала им, что хочет поехать в Такэнояму с Масаки, в их глазах была безнадёжность. И сейчас, если бы не Масаки, она бы снова сделала то же самое.

Она уже трижды была в Такэнояме. И каждый раз попадала в этот ночной мир. Один раз её зарезали, другой раз она умерла от истощения у школы, отказавшись принять своё прошлое. Каждый раз, когда она умирала, она забывала всё и возвращалась в реальный мир. И снова жила пустой жизнью. Ранила своих бабушку и дедушку. Возвращалась в Такэнояму. Умирала.

Эти воспоминания о бесконечном цикле казались ей бессмысленными и пустыми.

— Зачем я…

Силы покидали её.

— Не волнуйся, я снова приведу тебя сюда и помогу тебе всё вспомнить. Вспомнить, какая ты ужасная.

Если она умрёт, то вернётся домой. Она забудет об этом кошмаре, об этом бессилии. Она вернётся к Масаки. Он обязательно обнимет её.

Саяко, оскалив жёлтые зубы, засмеялась.

— Увидимся, Хина-тян.

Саяко замахнулась ножом. Движения Саяко казались Хюге замедленными. Сознание Хюги мутилось. Свет из окна заливал её глаза, словно закат.

Хюга почувствовала знакомое чувство ностальгии. Она уже испытывала это много раз. Это был знак того, что она возвращается в реальный мир.

И она снова вернётся в Такэнояму. Словно мотылёк, летящий на свет. Сейчас её это не пугало. Ведь она снова увидит Масаки. И этот цикл будет продолжаться до тех пор, пока она не умрёт по-настоящему. Она не могла разорвать эту цепь. Она не могла обмануть Саяко в её мире.

— Не нужно было мне сюда приходить.

Хюга чувствовала лишь сожаление. Она запомнила это чувство, чтобы предупредить себя в будущем.

— Хина-тян.

Хюга услышала звонкий голос и открыла глаза. Мир вокруг неё перестал расплываться.

Она увидела потолок кладовки. Саяко, которая должна была сидеть на ней, исчезла.

Хюга почувствовала жгучую боль в груди.

Она была жива.

— Сат-тян?

Это был голос Сакико.

В углу кладовки стояла девочка, спиной к Хюге. Она сидела на Саяко и держала её.

— Сат-тян, это ты?

Девочка обернулась. Хюга увидела её большие, круглые глаза. Это была Сакико. Она была одета так же, как и в тот день, когда они виделись в последний раз.

— Хина-тян, беги! — крикнула Сакико, пытаясь удержать Саяко.

Хюга не могла пошевелиться.

— Ты… ты настоящая Сат-тян?

Хюга не могла поверить своим глазам. Неужели это действительно Харада Сакико? Или это очередная иллюзия, созданная Саяко?

Саяко продолжала вырываться. Она освободила правую руку и ударила Сакико ножом в бок.

— Беги! Выберись из школы! Сейчас ты можешь вернуться! — закричала Сакико, морщась от боли.

Хюга стиснула зубы и выдернула гвозди из своих ног. Резкая боль пронзила её тело.

Хюга, пошатываясь, встала.

Сакико была права, сейчас у неё был шанс убежать.

Но…

Хюга взяла молоток из ящика с инструментами и подошла к девочкам.

— Сат-тян, отойди.

Хюга схватила Сакико за плечо и оттащила её в сторону. Затем ударила молотком по руке Саяко, в которой был нож.

Саяко вскрикнула и выронила нож. Хюга подняла его.

— …Это моя вина, — пробормотала Хюга. Нож был тяжёлым от засохшей крови.

Хюга перехватила нож и замахнулась.

— Саяко… я не могу тебя простить.

Саяко смотрела на неё с ненавистью.

— Хина-тян…

Сакико дотронулась до её спины.

Рука Хюги опустилась.

— Но я не могу простить и себя. Я была трусихой. Я ранила многих людей, чтобы защитить себя. И тебя, и Сат-тян… Если я сейчас убью тебя, всё повторится снова.

Хюга опустилась на колени и положила нож перед Саяко.

— Решай сама.

Глаза Саяко, похожие на бусинки, слегка расширились.

— Если ты не можешь меня простить, убей меня этим ножом. Тогда я всё забуду и вернусь домой. И через несколько лет я снова приду в Такэнояму. И тогда ты сможешь делать со мной всё, что захочешь. Но не мучай Сат-тян.

— Хина-тян…

Сакико положила руку ей на плечо.

— Но если ты сможешь меня простить… давай закончим всё это.

Хюга закрыла глаза. Она ждала, затаив дыхание. Сердце бешено колотилось. Она боялась, что Саяко убьёт её. Она боялась, что этот кошмарный цикл повторится снова.

Но она не могла убежать. Она не могла бросить всё и вернуться домой, притворяясь, что ничего не случилось. Из-за того, что она закрывала глаза на своё прошлое, Сакико всё ещё страдала. Хюга должна была искупить свою вину, какой бы ни была цена.

— Хина-тян.

Сакико потрясла её за плечо, и Хюга открыла глаза.

Перед её глазами замелькали белые частицы. Тело Саяко начало рассыпаться. Она превращалась в пыль, как и записки.

— Спасибо, Саяко.

Хюга сняла красный шарф, который Саяко дала ей, и положила его на грудь Саяко. Шарф тоже начал рассыпаться.

— Я не забуду тебя.

Пыль растворилась в воздухе. Хюга смотрела на то место, где стояла Саяко, пока не исчезла последняя частица. На полу остался только заржавевший нож.

Хюга взяла нож и встала. Её тело было лёгким. Раны исчезли. Словно ничего и не было.

— Хина-тян, ты молодец, — сказала Сакико, обнимая её сзади.

— Со мной всё в порядке.

Хюга обняла её в ответ. Сакико была гораздо меньше и худее, чем Хюга помнила.

— Сат-тян, прости меня. Я поступила с тобой очень плохо.

— Не извиняйся. Я рада, что ты вспомнила меня.

Хюга не узнала её в «Магазине Харада». Она приняла её за монстра и избила её. Хюга не могла представить, как сильно страдала Сакико. Она крепче обняла её.

— Хина-тян, ты так выросла. Раньше я была выше тебя.

Сакико засмеялась и отстранилась от Хюги. Она посмотрела Хюге в глаза. В её глазах стояли слёзы, она закусила губу, чтобы не расплакаться.

Хюга смотрела на неё, затаив дыхание. У Сакико было такое же лицо, как и в тот день, когда она предала Саяко. У неё была та сила духа, которой у Хюги никогда не было. Хюга вспомнила, как она восхищалась ею десять лет назад.

— Ты… ты не забудешь меня?

Хюга, не раздумывая, кивнула.

— Обещаю.

Сакико вытерла слёзы и улыбнулась.

— Иди. Если ты выйдешь из школы, ты вернёшься домой.

— Да… Жаль с тобой расставаться.

Хюга подошла к двери.

— Ты берёшь нож с собой?

— Да. Я больше не хочу ничего забывать.

— Понятно.

Сакико мягко улыбнулась.

— Тогда я пойду.

— Береги себя.

— Прощай, Сат-тян.

Хюга открыла дверь. Коридор был залит тусклым утренним светом. На улице, наверное, светило солнце.

— Поздравляю тебя со свадьбой. Будь счастлива.

Хюга обернулась на голос Сакико.

Но её уже не было.

Холодный утренний воздух смешивался с остатками ночи. В коридоре царила странная атмосфера.

Хюга быстро пошла к выходу.

Из глубины коридора к ней бежала тень с молотком.

— Танака-сэнсэй.

Похоже, тень с трудом сохраняла форму человека. Она двигалась медленно и неуклюже, словно вот-вот растворится в воздухе. Саяко больше не было. Только он остался здесь, как осколок прошлого.

Хюга почувствовала жалость к своему бывшему врагу.

«Я должна помочь ему».

Хюга подбежала к тени и вонзила в неё нож.

— Спи спокойно.

Молот упал на пол. Тень рухнула на пол.

— Прости, — сказала Хюга, кланяясь тени. Она не могла поступить иначе.

— Прощай.

Хюга попрощалась с тенью и побежала к выходу.

За шкафчиками для обуви был яркий утренний свет. Хюга шла к нему, наслаждаясь наступлением нового дня.

Внезапно кто-то обвил её талию чёрными руками.

Тень обняла её сзади.

— Сэнсэй, всё кончено.

Хюга перехватила нож и вонзила его в бок тени.

Тень упала на пол. Хюга села ей на грудь и вонзила нож ей в шею. Когда тень перестала двигаться, Хюга вытащила нож.

Хюга сделала глубокий вдох. Её правая рука дрожала.

Выход был залит светом. Хюга медленно пошла к нему.

Выйдя из школы, Хюга почувствовала свежий воздух и тёплые лучи солнца.

Тело мёртвой женщины исчезло. Это означало, что она вернулась в реальный мир.

— А…

Хюга ступила на снег и замерла.

Школьный двор и лес вокруг него были покрыты снегом. Далёкие горы тонули в утреннем тумане, виднелись только их очертания. Всё вокруг было залито золотистым светом.

Этот пейзаж.

Единственное, что она помнила о Такэнояме.

Каждый раз, когда она вспоминала его, её охватывало чувство пустоты.

Она всегда думала, что это закат.

Но это был рассвет.

Воспоминания нахлынули на Хюгу.

Десять лет назад, после того, как она убила Саяко, Хюга, пошатываясь, вышла на школьный двор. И увидела этот рассвет. Холодный утренний свет освещал её и мир вокруг. Хюга, вся в крови, упала на колени и разрыдалась. Она чувствовала, что потеряла всё. Когда её родители увидели её, всю в крови, они побледнели от ужаса.

А потом её арестовали. Её обвинили в убийстве семьи Харада и отправили в исправительное учреждение.

Этот пейзаж, единственное, что она помнила, был для неё как похоронный звон, возвещающий о начале её пустой жизни.

Но сейчас он был для неё символом нового начала.

Хотя её воспоминания были полны горечи, Хюга чувствовала облегчение.

— Нужно извиниться перед бабушкой и дедушкой.

Она расскажет им всё, что вспомнила, скажет, что с ней всё в порядке.

И она будет жить с Масаки. Пусть их жизнь будет обычной. Она будет помнить обо всём — и о хорошем, и о плохом. Это всё, что она может сделать для тех, кто умер.

Хюга сжала в руке заржавевший нож и пошла навстречу золотистому сиянию.

Хюга достала телефон. Появился сигнал.

Она набрала номер Масаки.

— Масаки, наконец-то мы увидимся.

Хюга поднесла телефон к уху.

Она услышала знакомую мелодию звонка и остановилась.

Она вспомнила сообщение, которое получила в школе.

«Я приду в школу на рассвете».

На снегу был один след. Он вёл к школе.

И мелодия звонка доносилась из школы.

Похоже, он уже здесь.

Сердце Хюги забилось чаще.

Она повернулась и побежала к школе. Войдя в здание, она увидела ботинки Масаки у шкафчиков для обуви.

— Масаки!

Хюга подбежала к нему.

Телефон выпал у неё из рук.

Масаки лежал в луже крови. Из его живота и шеи текла кровь.

— А…

Хюга опустилась на колени рядом с ним. Нож, который она держала в руке, был покрыт свежей кровью.

Мир вокруг неё потемнел. Сознание мутилось. Всё вокруг растворялось в пустоте.

— Так тебе и надо, — услышала она хриплый голос Саяко у себя в ухе.